Безмолвие. Тим Леббон

качала головой, причитая: «О боже, о боже!» Мама прижимала к себе Джуда. Мой брат ребенок смышленый, и его восторженное возбуждение успело смениться ужасом. Джуд плакал.

      Убедившись в том, что я смотрю на нее, мама заговорила:

      – Нам нужно обсудить, как быть дальше.

* * *

      Мы собрались за столом на кухне. Телевизора здесь не было, а папа и мама положили свои телефоны на стол экраном вниз. Джуд вскрыл пакет с чипсами и высыпал их на стол, но вместо того чтобы есть, водил их пальцем. И родители его не останавливали.

      Линна сварила кофе для взрослых и приготовила какао для нас с Джудом. Дожидаясь, пока закипит чайник, мы получили время, чтобы собраться с мыслями.

      Я молчала. Я боялась говорить, поскольку то, что будет сейчас сказано, двинет события вперед. А я страшно боялась, что «вперед» будет означать «прочь от дома».

      Только дома я чувствую себя в полной безопасности. Мне частенько говорят, какая же я молодец, что адаптировалась так быстро и полна решимости делать то, что в моем состоянии стало так трудно. Но иногда мне бывает просто страшно. Теперь, когда я больше не могу слышать, мир нередко кажется больше и обширнее, чем прежде, словно он угрожает подкрасться ко мне сзади. Суровее и недоброжелательнее. Поэтому, побыв сильной и решительной, я спешу обратно домой.

      – Нам нельзя уезжать, – наконец сказала я.

      – Я не хочу никуда ехать! – воскликнул Джуд. Я уловила это только по его губам.

      – Никто никуда не уезжает, – решительно заявила Линна, дублируя свои слова знаками.

      В таких общесемейных разговорах для моих родных совершенно естественно повторять мне всё жестами. А я, анализируя динамику разговора в значительно большей степени, чем это способен делать человек, обладающий слухом, научилась предугадывать, кто заговорит следующим. Джуд иногда называет меня ведьмой. Я называю его маленьким мерзавцем. По-моему, тут мы квиты.

      – Давайте обсудим это разумно, – предложила мама.

      – Тут нет ничего разумного, – ответил папа.

      Линна постучала костяшками пальцев по столу, дожидаясь, когда все умолкнут и повернутся к ней.

      – Нельзя паниковать и действовать поспешно и опрометчиво, – сказала она. – Но нельзя также не обращать внимания на происходящее и ничего не предпринимать. Нам нужно поступить так, Хью, как говорит Келли. Обсудить все разумно.

      Пожав плечами, папа положил руки на стол. «Итак? – казалось, спрашивал он. – Кто начнет?»

      – А королева не скажет нам, что делать? – спросил Джуд.

      – …в своем бункере, – уловила я, как проворчал папа.

      – Джуд прав, – сказала Линна. – Мы смотрим выпуски новостей, только и всего, и нам прекрасно известно, что журналисты гоняются за любыми сенсациями. Новости круглые сутки – я это просто терпеть не могу. Любое недоразумение можно раздуть в полномасштабный кризис, только чтобы заполнить эфирную сетку.

      – Значит, Линна, ты хочешь сказать, что это не кризис? – спросил папа.

      – Вовсе нет. Я просто говорю,