Assassin’s Creed. Валгалла: Сага о Гейрмунне. Мэтью Дж. Кирби

это, что его рука заживет? Или он обречен и любые ухищрения не смогут предотвратить его смерть?

      – Почему нет необходимости? – спросил Стейнольфур, прервав тягостные мысли Гейрмунна.

      Ирса продолжала смотреть на Гейрмунна. Он тоже не мог отвести глаз от предсказательницы.

      – Потому что его судьба связана с судьбой брата. Нити их жизней переплетены на много лет вперед. Если одному суждено выжить, будет жить и другой.

      – А если одному суждено умереть? – хмуро спросил Стейнольфур.

      Глаза Ирсы, как два кинжала, полоснули по нему, отчего Стейнольфур попятился.

      – До их смертей я вижу достигнутое величие, – сказала она.

      – В этом мы с тобой согласны, – кашлянув, признался Стейнольфур.

      – Спасибо, Ирса, что пришла, – сказал Гейрмунн.

      Предсказательница кивнула и повернулась, чтобы спуститься, но задержалась.

      – Наступит день, когда Эгир[4] поглотит тебя, но он же выплюнет тебя обратно. Пора тебе, Гейрмунн Адская Шкура, странствовать там, где плавают киты.

      С этими словами она ушла.

      – Откуда она узнала? – спросил побледневший Шальги.

      – Что узнала? – не понял Стейнольфур.

      – Как ты подсказал Гейрмунну попросить у отца корабль.

      – Но она же сказала совсем другое. – Стейнольфур крепко ухватил парня за плечо и притянул к себе. – А теперь послушай, что я тебе скажу. Когда предсказатели вещают, они рассчитывают, что ты сам заделаешь пробоины в их словах, но ты не торопись с древесиной и смолой, чтобы эти слова держались на плаву. Настоящей предсказательнице твоя помощь не понадобится. А она сказала то, что мы и без нее знаем. Сын любого конунга, когда достигает возраста Гейрмунна, должен получить в свое распоряжение корабль. Ничего сверхъестественного в ее словах нет. Теперь понимаешь?

      Шальги хмуро кивнул.

      – Вот и хорошо. – Стейнольфур разжал пальцы. – А теперь ступай кормить и поить лошадей.

      Шальги снова кивнул, затем молча взял поводья лошадей и повел их к конюшне.

      – Ты действительно так считаешь? – спросил Гейрмунн. – Думаешь, в ее словах нет ничего особенного?

      Прежде чем ответить, Стейнольфур что-то пробурчал себе под нос.

      – Я бы не стал брехать парню. Да, я верю каждому слову, которое ему сказал. И еще знаю, что эта женщина меня пугает, а я не люблю, когда меня пугают.

      – Покажи мне человека, который ничего не боится, и я покажу тебе дурака. Твои слова, между прочим.

      – Я всегда был дураком.

      Гейрмунн улыбнулся и посмотрел на раненую руку.

      – Может, ты и дурак, но я тебе благодарен. Надеюсь, ты не обидишься, если врачевательница посмотрит на то, как ты управился с моей раной.

      – Ничуть, – засмеялся Стейнольфур. – Я настаиваю на этом.

      Гейрмунн кивнул и повернулся, чтобы войти в усадебный дом и предстать перед отцом, но клятвенник его задержал.

      – Позволь дураку промолвить еще пару слов, – сказал Стейнольфур, глядя на дверь усадьбы. – Отец

4

Эгир – в древнескандинавской мифологии йотунн (владыка) морей, морская стихия.