Перстень чернокнижника. Антон Грановский

Паштет нахмурился. – А где они?

      – Да прямо у тебя за спиной!

      Паштет услышал, как за спиной у него хлопнула дверь, и быстро обернулся.

      Вошедших было двое. Впереди шел рыжий остроносый парень по кличке Чалый, а за ним – рослый, мускулистый, туповатый Губан.

      – А вот и он! – осклабился Чалый. – Губан, закрой дверь!

      Губан взял швабру и подпер ею дверную ручку, чтобы никто не смог войти.

      – Какого черта вы здесь делаете? – грубо поинтересовался Паштет. – Чего вам надо?

      – Соскучились по тебе, – с ухмылочкой ответил Чалый. – Хотел смыться от нас, Паштетик?

      – Смыться? Ты что-то напутал, брат.

      – Вот как? – Чалый повернулся к своему спутнику и иронично поинтересовался: – Губан, слыхал? Мы с тобой напутали. – Он снова взглянул на Паштета, и взгляд этот не предвещал ничего хорошего. – Тогда что ты делаешь в аэропорту, Паштет? Ехал через весь город, чтобы сходить в туалет?

      – Чалый, ты не…

      – Разведка нашептала, что ты спелся с этой очкастой дурой, – прищурив злобные глазки, проговорил Чалый. – Это правда?

      Паштет презрительно фыркнул:

      – Что за бред.

      – Она тоже в аэропорту?

      – Нет.

      – Оп-па! – Чалый ощерил в ухмылке щербатые зубы. – А откуда ты знаешь, где она, если вы не спелись? Эх, Паштет, Паштет. Не думал, что ты такой тупой. Решил прикарманить деньги общака и оттянуться в столице? Это я еще могу понять. Но на кой хрен тебе эта толстуха? Мог бы хотя бы найти подружку посимпатичнее.

      Паштет молчал, угрюмо глядя на Чалого. Тот облизнул губы и быстро спросил:

      – Деньги у нее? У тебя в мобиле есть ее номер, так ведь?

      Паштет продолжал молчать. Чалый сдвинул рыжеватые брови.

      – Значит, так, – отчеканил он. – Сейчас ты возьмешь мобилу и позвонишь этой дуре. Скажешь ей, чтобы ехала сюда.

      Паштет смерил тощую жилистую фигуру Чалого презрительным взглядом.

      – Слышь, Чалый, а не пошел бы ты?

      Раздался щелчок, и в правой руке Чалого сверкнуло лезвие ножа.

      – Доставай мобилу, Паштет, – сухо сказал он. – Или я сам достану.

      – Ладно.

      Паштет вынул из кармана телефон, нажал на кнопку связи и приложил трубку к уху.

      – Женя…

      – Паштет, где ты? – выпалила та. – Уже объявили посадку! С тобой что-то случилось?

      – Со мной все в порядке, – ответил Паштет. – Слушай внимательно: я не смогу с тобой полететь. У меня появились срочные дела. Лети одна!

      Чалый и Губан ринулись в атаку. Паштет швырнул телефон на кафельный пол и раздавил его ударом каблука.

* * *

      О Паштете она почти не думала. Какой смысл? Скорей всего, он просто передумал. А может, у него в самом деле нашлись срочные дела. Да и с какой стати он должен помогать незнакомой девушке?

      И Женя стала думать об Игоре. Вспоминала его лицо, голос, белокурые волосы и лучистую улыбку. Но потом поняла, что если и дальше будет о нем думать, то непременно заплачет, и переключилась на другие, менее прекрасные и менее грустные мысли.

      Лететь