Путь магии и сердца. Анна Гаврилова

глядел в пространство.

      – Кир? – тихо позвала я.

      Парень повернул голову, будто нехотя отлепился от поручня.

      – Быстро бегаешь, – уголки его губ дрогнули.

      Я на ответную улыбку была не способна.

      – Что ты тут делаешь? – глупый вопрос. Глупый и некорректный.

      – Тебя жду.

      – Меня? – ещё один глупый вопрос, но… это Морвен виноват. Окончательно из колеи выбил.

      Синеглазый молча протянул руку, стащил с моего плеча сумку с учебниками. Тут же подставил локоть, предлагая опереться – жест не из этой, из другой жизни. Той, где каждое слово, каждый взгляд подчинены этикету.

      Я приняла помощь с молчаливой благодарностью. Привычно подобрала юбки и, ведомая Киром, спустилась с крыльца. Стук собственных каблуков показался оглушительно громким.

      – К Жабе ходила? – спросил синеглазый тихо.

      – Прости?

      – Морвен. Его прозвище – Жаба.

      Я удивлённо приподняла брови.

      – Почему?

      – Похож, – пожал плечами Кир. И добавил вроде как невпопад: – Надеюсь, ты не против прогулки?

      – Не против.

      Брюнет подарил ещё одну лёгкую улыбку и неспешно повёл к аллее.

      Клёны давно оделись в золото, но листья роняли крайне неохотно. Газоны ещё хранили память об изумрудном лете, а цветы на единственной клумбе, расположенной ровно напротив главного учебного корпуса, уже пожухли.

      – Нет, – убеждённо сказала я. – Морвен на жабу не похож. Он похож на политую сахарной глазурью булочку.

      – Ну разве что внешне, – усмехнулся сокурсник. – А по сути – жаба.

      Крыть было нечем. Кир прав. Равно как и тот, кто наградил ректора столь неоригинальным прозвищем.

      – Спасибо. – Запоздало, но всё-таки. – Спасибо, что вмешался на тренировке…

      – Ерунда, – ответил боевик.

      Я же в который раз отметила – Кирстен говорит искренне. Он действительно считает, что это «ерунда», и благодарности не ждёт.

      Мы молча миновали узкую боковую тропинку и ступили на широкую, мощённую разноцветной плиткой дорожку. Как по мне, эта аллея – идеальное место для прогулок, но студиозусы её отчего-то не жаловали. Вот и сейчас под сенью клёнов было совершенно безлюдно.

      – Так что сказал ректор?

      – Что проблема вне его компетенции.

      Кирстен неприязненно фыркнул.

      И снова молчание. Такое спокойное, такое уютное. В компании Кира вообще очень уютно, я это ещё тогда, в замке Тердона осознала.

      Я глубоко вздохнула – хотела сказать боевику, как благодарна за эту поддержку. За то, что не поленился прийти к административному корпусу, за то, что протянул руку, заставив отступить жуткое, всепоглощающее чувство одиночества. Признаться, как важна эта маленькая передышка, эта минута покоя…

      Хотела, но не успела. Кир окликнул первым.

      – Эмелис…

      Брюнет остановился, заставляя последовать его примеру. Потом повернулся, взял за подбородок. В сапфировых глазах таилась тревога.

      – Эмелис,