Z: Квази. Кайнозой. Сергей Лукьяненко

татуировками на всех открытых частях тела. На поясе у него болтался топор, имелся и пистолет, и нож, и ещё куча всякого железа.

      Рядом с ним шли два крепких парня, похожие на предводителя так, как могут быть похожи либо братья, либо дети. По возрасту проходили оба варианта. Третьим был малыш лет восьми, чуть азиатской внешности, но при этом похожий на старших. У малыша тоже был здоровенный нож на поясе, болтающийся у самой земли, будто кавалерийская сабля. Одеты все были в джинсы, кожу и многочисленные татуировки. Лишь у маленького из татуировок был только узорчатый крест на щеке.

      – Привет! – крикнул я, приблизившись. – Я – Денис Симонов, капитан полиции из Москвы!

      Все четверо замерли.

      Предводитель опустил руку на рукоять пистолета.

      А не пальнут ли сейчас по москвичу-полицейскому?

      Москвичей в России не все любят, да и к полиции отношение…

      – Москва жива! – торжествующе закричал предводитель. Вскинул свой ствол и принялся палить в небо. – Москва жива, русичи!

      И тут начался полнейший бедлам. Из-за машин высыпали люди – их было больше сотни. Все вооружённые.

      Сотни стволов принялись палить в воздух. Гремели выстрелы охотничьих ружей, сухо щелкали пистолеты, раздалось несколько коротких очередей из автоматов. Но восторженные вопли перекрывали стрельбу.

      – Братушка! Дениска! Капитан полиции! Из Москвы-матушки! – Предводитель стиснул меня в объятиях. От него пахло потом, кожей, порохом и настоящим мачо. Барахтаясь в его руках и стараясь не задохнуться, я подумал, что будь я женщиной – забеременел бы от одного такого объятия. – Жива, жива Россия!

      – Жива… – простонал я. – Откуда вы… братушки?

      – С Севера мы, – просто ответил предводитель. Чуть отпустил меня, но продолжал держать за плечи на вытянутых руках. Осмотрел внимательнее. Облобызал в щёки. – Знак нам был год назад. Самолёт мы в небе увидели. Поняли, что мир-то жив!

      – Жив, хоть и не весь, – признал я, озираясь.

      Вблизи караван выглядел ещё живописнее. Часть машин была поставлена на самодельные высокие колёсные базы. Все увешаны «кенгурятниками», причём шипастыми, явно рассчитанными на то, чтобы давить толпы восставших. Бока машин прикрыты мощными самодельными решётками, наподобие тех, что в Гражданскую войну каратели цепляли на самодельные бронетранспортёры.

      Серьёзно они подготовились к походу.

      – Тятенька Денис, – раскосый малыш деликатно подёргал меня за полы кителя, – а в Москве и правда есть зоопарк со слоном?

      – А… – Я чуть не поперхнулся от неожиданного вопроса, но попытался ответить в тон. – Есть, малец.

      Малыш просиял и от волнения затеребил в ножнах свой тесак.

      Я обвёл взглядом караван и идущих ко мне людей. Сколько восторгов читалось на их лицах!

      – Цирк ещё есть, даже два, – зачем-то сказал я.

      – Но мертвяки-то по земле ходят, – вздохнул предводитель. Вдруг смутился, протянул мне руку: – Совсем мы одичали, братушка. Максим я, Божьей волей