Вернуться с утренней зарёю. Дмитрий Неспанов

отклоняться назад, опрокидываться. Он уже на двух ножках… На одной. Она падает спиной, не видя куда. Так неприятно и тревожно. Охота обернуться, выставить руки вперёд, остановить падение – там ведь другой стол, стулья… Жёсткие края, углы… Левая нога сильно подлетела вверх, ударив носком берца в крышку стола. С удивлением Руслана увидела, как вместо камуфляжной ткани рукава серо-синего цвета на правой руке появляется что-то жёлто-золотистое, а нарисованные на ладони подушечки становятся настоящими, пальцы укорачиваются, переходя на концах в чёрные когти.

      Глава 2 Рысь в лесу

      Тёплый летний воздух наполнял всё окружающее пространство до самых небес, расцвеченных синей, голубой и изумрудной красками. Вокруг высились белые берёзы, украшенные сочной зеленью. Ровные и ладные. Нежный ветер, как умелый гусляр струны, перебирал их тонкие ветви. И листья шелестели и звенели, шептали и трепетали, разливая звуки, как набегающие на берег морские волны. Сильная, высокая, красивая и уверенная… Она шла вперёд плавной и неспешной походкой. Наполненная радостью и благодатью. Шла она к небольшому пригорку, покрытому цветами ромашек. Как хорошо ей было: и тепло, и вольно, и уютно, и просторно. Разве бывает такое… Она и не задумывалась ране. А оказывается бывает. Шла навстречу с нежностью. С нежностью своей – с матушкой. Но только не с той, про которую так обычно думала, а с другой – особой, истинной. И матушка ждала её на пригорке. Ждала её и радовалась ей. Светилась тихим золотистым светом. Она так и виделась – золотистым сиянием на зелёном пригорке. А позади неё небеса бирюзово-изумрудные.

      А на себя глядя, видела, что и сама она сияла. Только в её сиянии было цветов больше: и золотой, и оранжевый, и красный. Разноцветные огни перебегали по ней чудными узорами, колыхались, как от ветра.

      Обгоняя её, справа по земле покатился да запереворачивался, словно жёлто-белый шар. А потом распрямился и побежал. Мальчишка. Наперёд её хочет прибыть к матушке. Славный. Протянул руки к ней да жаловаться.

      – Мама, мама, матушка, – кричит звонким голосом. – Вот опять она меня не слушает! Она меня никогда не слушает, мама!

      Ой! Зачеркнулось все чёрной полосой. Всё, что виделось, на части разошлось. И мальчишка, и матушка стёрлись, будто стаяли.

      Падала она на спину. Это Руслана помнила точно. Она ещё беспокоилась, как бы ни удариться затылком о стаявший позади стол и стулья. Но очнулась не на спине, а на правом боку. И не на холодной и жёсткой керамогранитной плитке. Под ней было что-то не совсем ровное, точно не с гладкой структурой. И одежда теплее и мягче. Носом чувствовала целый букет запахов, совсем не подходящих для убогой кафешки. Влажный, чистый воздух был наполнен мятой, душицей, крапивой, древесной корой, прелой прошлогодней листвой и ещё, ещё, ещё… Десятки запахов, которые она не могла точно распознать. Голову ломило. Видно ударилась она все же об стол, поэтому такие запаховые ощущения. А тут ещё правые усы, прижатые головой, оттягивали в сторону верхнюю губу, так что клыки стали сохнуть. И по подушечкам задней лапы пробежал какой-то жучок, отчего стало