Вернуться с утренней зарёю. Дмитрий Неспанов

было бы невозможно. Это породило тревожное ощущение, на которое она пока не обратила внимание. Почему-то, глядя на экран телефона, она не поняла, ни от кого пришло СМС, ни его содержание. Попыталась сосредоточиться, перечитать. Опять не получилось. Что за расслабленность? Звон в ушах усилился, стена кафе качнулась.

      Сергей посмотрел на неё со странным, сейчас трудноопределимым, выражением лица. Он вглядывался ей в глаза, пытался что-то уловить, прочитать в них. Потом оглянулся на вход – никого не было, быстро вытянул шею, пытаясь заглянуть за прилавок на продавщицу. Она читала, ни на что не обращая внимания.

      – Закликуха-Забируха к моему прошенью глуха? – пробормотал он тогда какую-то тарабарщину.

      Откуда-то из глубины сознания донесся скрежет похожий на женский голос, голос старухи:

      – Моё ухо слышкое, проси прошак лишь бы не лешак.

      Руслана выронила телефон – пальцы ослабли. Помутневшим сознанием отметила, что упал телефон удачно – обратно в карман куртки.

      Сергей смотрел на неё прищуренными глазами. Рот его был снова полуоткрыт: он, то улыбался им торжествующе, то напряженно скалился. Движенья его стали порывистыми, резкими. Он вдруг начал быстро ковыряться пальцами у себя в правом ухе, что-то выуживая, и, наконец, достал маленький черный предмет, размером с горошину.

      Руслана не понимала, что происходит, только ей это очень не нравилось и начинало здорово злить. Она попыталась встать, чтобы выйти, но ноги лишь слабо оттолкнулись пятками от пола и замерли. Прежней силы не было. Тогда она попыталась подняться, держась руками за край стола, для чего наклонилась вперёд. Лёгкий стол чуть повело, ножки вот-вот должны были заскрипеть о выложенный плиткой пол. Однако Сергей не дал произойти этому. Он зафиксировал стол, уперевшись в него животом. Затем схватил Руслану за запястье правой руки, повернув ладонью к себе, и притянул руку ближе к своему лицу. Лишённая равномерной опоры, Руслана медленно легла правым боком на стол. Руки тоже не слушались её. Надо было что-то делать. Кричать? Нет, с чего бы это. Даже в таком состоянии она ничего не боялась. Происходила какая-то ерунда. Что делает в центре города, среди бела дня и в двух шагах от Управления этот худой недорослик? В любой миг в кафе могут войти люди и, более того, знакомые ей полицейские. Происходящее не пугало, а «жутко» раздражало её. Хотелось собраться с силами и сильно ударить Сергея по голове. Только собраться с силами не получалось. Тем временем Сергей стал что-то рисовать ей на ладони. Какие-то круги… Три поменьше, в ряд у оснований пальцев, и один побольше, ближе к запястью. Рисовал он тем чёрным, что достал из уха. Это был твердый шершавый комок – почти шарик. Что это такое она не понимала. Теперь он слегка закрасил все четыре круга. Стало похоже на подушечки у звериной лапы. На ногтевых фалангах пальцев вскоре появились чёрточки, которые можно было принять за обозначение когтей.

      – Ты что делаешь, дурак? – еле смогла выдавить из себя Руслана.

      – Дурак, дурак, – скороговоркой повторил за ней Сергей.

      Он отбросил её