Соблазнительный шелк. Лоретта Чейз

старая карга, если я не сообщу тебе все до мельчайших деталей.

      Она звякнула монетами в кармане и вошла в дом.

Париж, тот же вечер

      Поскольку Итальянская опера по средам закрыта, Кливдон после недолгих раздумий направился в театр варьете, где он рассчитывал приятно провести время и посмотреть хороший спектакль. Возможно, он там встретится с мадам Нуаро.

      Очаровательная портниха, к сожалению, не появилась. Герцогу стало скучно, и он стал подумывать, не отправиться ли прямо к Фраскатти, махнув рукой на представление.

      Но Клара ждала от него подробных писем, а он уже не описал ей «Севильского цирюльника» – ее любимую оперу. А теперь он сообразил, что и из Лоншана ушел ни с чем – сообщить Кларе было нечего. Поэтому он остался и даже, чтобы ничего не забыть, стал прилежно делать заметки в блокноте.

      На его страницах не было замечаний мадам Нуаро о стиле Клары или отсутствии такового. Он решительно выбросил их из головы. По крайней мере он так думал. Оказалось, что они все остались в памяти, как будто портниха вшила их ему в мозги.

      Когда он в последний раз видела Клару, та была в глубоком трауре по бабушке. А ее стиль… Да черт с ним, со стилем! Она страдала! И ей было все равно, отвечает ее траурное платье последним веяниям моды или нет. Она очень красива, сказал себе герцог, а красивая девушка может носить все что угодно. Ему все равно. Он ее любит такой, какая она есть, и так было с тех пор, как он себя помнит.

      Но если бы Клара одевалась так, как приведшая его в ярость портниха…

      Эта назойливая мысль поселилась в его мозгу и помешала насладиться последними сценами спектакля. Мысленным взором он видел Клару, великолепно одетую, не обращающую внимания на восхищенные мужские взгляды и завистливые женские… Еще он видел себя, гордого обладателя этого шедевра. Все мужчины мечтали оказаться на его месте.

      Потом герцог осознал, о чем думает, и досадливо поморщился.

      – Черт бы ее побрал, – пробормотал он. – Эта ведьма отравила мой разум.

      – В чем дело, друг мой?

      Кливдон обернулся и увидел Гаспара Арондуила, который смотрел на него с искренним участием.

      – Скажи, действительно ли имеет значение, во что женщина одета? – спросил герцог.

      Глаза француза изумленно округлились.

      – Бог мой, конечно!

      – Так мог ответить только француз, – заключил Кливдон.

      – И я тебе объясню почему.

      Спектакль закончился, но разговор об одежде продолжался. Арондуил призвал на помощь подкрепление, и французы обсудили проблему со всех возможных философских точек зрения. Вероятно, поэтому герцог и заметить не успел, как они добрались до игорного дома Фраскатти.

      Там группа разделилась – мужчины направились к разным столам, где уже шла игра.

      Вокруг стола для игры в рулетку было, как всегда, многолюдно. Мужчины окружили его плотным кольцом в три ряда. Женщин Кливдон не заметил. Но когда он стал медленно обходить стол, стена из мужских тел вокруг стола стала тоньше.

      И мир перевернулся.

      Герцог