Еретическое путешествие к точке невозврата. Михаил Крюков

истолковать это по звёздам затруднительно. Собственно говоря, что вы понимаете под странным, ваша милость?

      – Да как бы сказать… – замялся Вольфгер. – Ну… Некоторые религиозные вопросы стали решаться несколько иначе.

      – Тут я ничего сказать не могу! – развёл руками гном. – Человеческая религия гномам непонятна и чужда.

      – Мужчины, можете заходить! – позвала Ута.

      Эльфийка лежала на постели Уты, укрытая плащом. Её собственная одежда сушилась у очага, исходя паром. Девушка то ли спала, то ли была без сознания. Дышала она спокойно и глубоко. В её ногах развалился Кот и, жмурясь, поглядывал на Вольфгера.

      – Что с ней? – спросил Вольфгер. – В себя она так и не пришла?

      – Нет, не пришла, – ответила Ута. – Не знаю я, что с ней. Я её осмотрела, видимых повреждений нет, то есть буквально ни царапины. Насколько могу судить, кости тоже целы, что, между прочим, воистину удивительно, если, как вы говорите, её придавило деревом. Не представляю, как её лечить, потому что это вообще первая эльфийка, которую я вижу в своей жизни. Нам остаётся только ждать, пусть спит. Кто их, эльфов, знает?

      – Ну что ж, делать нечего, видно, придётся ещё одну ночь здесь провести, – развёл руками Вольфгер, направляясь к своему импровизированному ложу.

      Ута устроилась у изголовья спящей девушки, взяв на колени Кота, а Рупрехт и Карл затеяли игру в кости. Гном было достал стаканчик, но Карл улыбнулся, порылся в своём мешке и достал ещё один.

      – Так, пожалуй, будет вернее, – сказал он.

      Вскоре игроки яростно гремели костями и азартно переругивались. Выяснилось, что Рупрехт считал честную игру глупостью и пытался плутовать, но неизменно попадался. Карл превзошёл все хитрости профессиональных игроков и каждый раз прихватывал гнома на горячем. Рупрехт не знал, то ли смеяться, то ли злиться, но выиграть ему удалось всего несколько пфеннигов.

      Отец Иона подошёл к окну, из которого тянуло лесной сыростью:

      – Как льёт, как льёт… Как будто всемирный потоп начался. И ни единого просвета в небе!

      – Да, не везёт нам, – сказал Карл. – Здесь и так полно болот, а если речки выйдут из берегов, вообще не проедем, пока землю заморозками не прихватит. Эй, эй, приятель, ты что делаешь? Я всё вижу! Так не пойдёт, бросай по новой!

      Рупрехт радостно захихикал:

      – Я выиграл!

      Карл только собрался отвесить жуликоватому гному затрещину, как вдруг рука его повисла в воздухе: эльфийка очнулась и певучим контральто, очень чётко и правильно выговаривая слова, произнесла:

      – Кто вы? Где я?

      – Как ты себя чувствуешь, госпожа? – вскочил Вольфгер. – Ты так долго была без сознания, что мы волновались за тебя.

      – Мы! – фыркнула Ута.

      – Без сознания? – удивилась эльфийка. – Нет, так не бывает, я спала. Эльфы э-э-э… располагают умением врачевать свои раны во сне, поэтому я ввела себя в сон.

      Она говорила по-немецки правильно и чётко, но иногда странно строила фразы.

      – Ввела себя в сон? – удивился гном. – Прямо под дождём?

      – Ну да, –