Череп Чёрного Колдуна. Александр Бергельсон

Голован вскинул брови. – Нет, слыхал я, конечно, что карта была. Но никто карты той не видел, и в летописях про ту карту ни словца, и ни в Новгороде, ни в Киеве, в главных хранилищах книжных, где собраны карты всех земель и всех краёв, я об ней упоминаний сыскать не смог. Ты, Чурляй, знаешь, сколько лет провёл я там во трудах особых, всё обсмотрел-излазил, и каждую подорожную грамотку, о ту пору, как князья в походы ратные сбиралися, на предмет точности пути проверял лично.

      – Карта истинная.– Терпеливо объяснил Чурляй. – Мне её добыть удалось у Сыромяги.

      – Это который у Волхва Сивиряти в услужении стоял? – Елька явно обрадовался. – Тогда, оно, конечно. Тогда – верить можно!

      – Да-а-а. – Протянул задумчиво Голован. – Если от Сивиряти Волхва, дело другое. Сивирятя Волхв много чего хитрого знал.

      Чурляй скосил глаза на сидящего молчком Лютобора.

      Лютобор меланхолично водил оселком по и без того обоюдоострому клинку меча своего.

      Казалось, ему и дела нет до разговора сотоварищей.

      В делах ватаги Лютобору отведена была роль главного воителя, ибо в бою Лютобор стоил десятерых.

      Таких, как он, мечников, на вес золота ценили в любом войске, и при найме платили в пять разов более, чем любому другому наёмнику.

      – А ты что скажешь, Лютоборушка? – Чурляй знал: молчун-воитель просто так, без вопроса, слова не скажет. – Ты ж по молодости лет у Сивиряти Волхва воинскому делу учился…

      – Было. – Лютобор отложил оселок. – Сивирятя из многих, младых да ранних любителей мечом помахать, настоящих бойцов соделал. Да и карту эту проклятущую составлять я тоже ходил.

      Чурляй подал знак остальным.

      – Сюда слушай, братва. Лютобор говорить станет.

      – А чего говорить? – Лютобор вздохнул. – Один я, ежли Сивиряти самого не считать, назад возвернулся. Остальные в тех подземных ходах сгинули. Вон, на карте метки красны: кажда метка – один из походников. Мёртвый.

      – Зато карта осталась. – Чурляй многозначительно поднял палец. – А, мы, значит, все опасные места знать будем. Так, Лютобор?

      – Так, да не так. – Лютобор опять взялся за оселок. – Когда Волхв Сивирятя туда во второй раз походничал, там уже всё иначе было: и дорога совсем другая, и вокруг полно других врагов. – Он замолк, полностью предавшись точению клинка.

      – Учтём и это. – Чурляй развернул карту.

      Карта, и впрямь, вся пестрела от красных крестов.

      – Значится, господа артель, смотри сюда. Хотя по воде-реке, как и по суше, к Дурнославному Утёсу не подобраться, – Чурляй погладил рисунок ладонью, – карта говорит: есть путь по Мирам Иным подземными путями. Значит, так и пойдём. Только заранее предупредить должен: страшно будет о-го-го. До нас задолго здесь народ жил, Миролюбы их звали, или же, второе имя было им – Велесы. Мертвецов своих они не в землю закапывали, как мы, а складывали в пещерах особых. Вдоль стен каменных, в ходах потайных, полати стлали, и на полатях этих усопших сажали: воскрешения ждать.

      – Оживут они, что ли? –