Дела земные. Галина Коваль

синюшным.

      – Дед! Ты замерз?

      Раскладушка опять застонала и закряхтела под телом внука.

      – Мертвое не мерзнет.

      – Не надо так, дед. Я живой, и слышать мне это неприятно.

      – Почитай.

      Внук не раздумывая взял книжку со стола, снова «разозлил» раскладушку, подняв изголовье повыше, закинул руку за голову и стал читать.

      – «Тебе кажется, что я умираю, но это неправда. Я напился, я наполнился жизнью, больше нет места для нее во мне». – Цитату из текста мужчина прочитал почти что вдохновенно.

      – Это про меня, внук.

      – Это про всех нас в свое время.

      – Как же человек смог за всех нас о нас рассказывать такими простыми словами? Положи книжку мне в гроб. Обязательно положи. Цветочку своему, бабушке твоей, почитаю.

      – Ладно. Тогда и очки тоже положу, – пробурчал внук.

      – Положи. Молодец какой, вспомнил. Назначь соседке время и приходи к ней каждый день в этот час. Попривыкнет баба и ждать тебя будет каждый день и всю жизнь. – Дед засипел, закашлялся. – И джем у нас есть клубничный. Слазь в подпол, там найдешь, бабка твоя собственной рукой подписывала.

      Внук был рад новости. Скоро баночка была у него в руках. Он собрался ее открыть.

      – Нельзя начатую нести. Помой банку и неси.

      Когда послышался звук льющейся воды, дед улыбнулся.

      – Дверь не закрываю, – сказал внук.

      – А кому я нужен… – вздохнул старик. Внук тут же вернулся в комнату.

      – Мне, – проговорил он четко, твердо и посмотрел в глаза деду. Чувствовалось, он знает, о чем говорит. Из глаз деда выкатилась слеза, соленая, горячая. Слизнув ее, незваную, махнул рукой. Устал дед снова, от счастья нахлынувшего, нежданного устал. Взгляд с потолка проводил внука к соседке и вылетел из комнаты, заведомо зная куда. К гробу с любимой спешит, в землю спускаться еще не научился, но действие это уже не страшит.

      Глава пятая

      – Кто там? – испугавшись прозвучавшего вопроса, соседка присела от страха, затрясла с досады кистями рук. Зачем она спросила, будто не знает, будто не видит. – Это вы?

      Что она творит! Как попугай говорящий. Надо молчать, надо молчать.

      Внук протянул женщине баночку клубничного джема и шагнул в прихожую. Женщина, молча рассмотрев баночку, встала на носочки и приложила губы к щеке гостя. Его душа ликовала. Он шел за ней следом, как утенок за уткой, наступая на пятки. Она обернулась, такая красивая, улыбающаяся.

      Невероятно, но факт! Внуку улыбалась женщина. От этого он почувствовал себя мужчиной и овладел ситуацией.

      – Вот я баобаб! Ром-бабу забыл. Мы идем к нам.

      Замшевый цветок в волосах женщины поклонился в знак согласия. Ему было приятно ее согласие, и дама обрадовалась приглашению.

      Взгляд с потолка, привыкший гулять далеко и глубоко в своем прошлом, раздосадован быстрым своим возвращением в настоящее. Этому есть объяснение. Тяжело существовать у гроба с любимым человеком.

      Веки дрожали и