Два дундука из сундука. Валерий Гусев

смотришь, Серега? Таскай в дом покупки.

      – Ты ее удержишь? – папа спросил маму.

      – Удержу, – вздохнула мама.

      – Я сейчас пару кирпичей принесу, – пообещал Митёк. – Под колеса подложим. Надежнее всяких тормозов.

      – Только поскорее, – сказала мама.

      Она повернулась к машине спиной, уперлась в нее лопатками, достала из кармана зеркальце и стала разглядывать свои ресницы, которыми папа очень гордился.

      Митёк и папа подхватили сумки и поднялись к дому.

      – Как съездили? – спросил Алешка. – Оказали участковому первую помощь?

      – Почти, – как-то загадочно ответил папа и поставил сумку на пол. Рыбина тут же взмахнула хвостом.

      – Живая? – обрадовался Алешка.

      – Почти, – так же загадочно ответил Митёк.

      – Здорово! Давайте ее в реку выпустим. Она там размножится.

      – И что?

      – На следующее лето рыбалка будет классная. – И он без всякого перехода протянул папе записку из бутылки.

      Папа прочитал и нахмурился. Передал записку Митьку.

      Митёк прочитал и задумался. Поскреб бороду. И сказал:

      – Занятно.

      – Кому как, – надулся Алешка. – А человек в беде.

      – Ладно, – сказал папа, – обсудим эту проблему за ужином.

      И давно пора – солнце уже клонилось к закату.

      – А чем ужинать будем? – спросил Митёк.

      – А вот. – Папа толкнул ногой сумку с почти живой рыбиной. И она отозвалась своим широким хвостом. – Пожарим с картошечкой.

      – А можно уху сварить, – мечтательно проговорил Митёк.

      – Лучше и то, и другое, – вставил Алешка. – И побольше.

      – И без хлеба, – высказался я. – Хлеб мы и дома можем поесть.

      – А я бы колбаске порадовался, – снова размечтался Митёк.

      – Точно, – согласился папа. – На сковородку ее и яйцами залить.

      – Вот только не это! – Митёк даже руками замахал. – Я уже два месяца одними яичницами живу. Скоро кукарекать стану.

      И мы еще долго спорили о том, что бы нам такое сделать на ужин.

      – Эй! – послышался вдруг из-под горки слабый женский голос. – Я замерзла!

      Папа испуганно хлопнул себя ладонью в лоб. У Митька виновато забегали глаза.

      – Все вы! – упрекнул нас папа. – Из-за вас маму чуть не забыли. Живо – два кирпича!

      – А зачем маме кирпичи? – Алешка удивленно распахнул глаза. – Ей и так нелегко.

      Митёк выскочил наружу, подобрал возле дома два кирпича и помчался вниз, к машине. Мы – за ним.

      Он подложил кирпичи под колеса и взял маму под руку.

      – Не стыдно? – спросила она с упреком.

      – А я зато рыбу пожарю, – смущенно пообещал Митёк. И оправдался: – Мы увлеклись. Меню обсуждали.

      С папой мама весь вечер не разговаривала. Только за чаем бросила в его адрес:

      – Митёк хоть кирпичи принес. А ты?..

      Папа опустил голову. Сделал вид, что очень расстроен. Притворяшка!

      – Так что, Серега, будем решать с этим Васькой? – быстренько