Два дундука из сундука. Валерий Гусев

самый главный у них, наверное. Он был примерно моего возраста, но не так хорошо воспитан.

      Когда мы проходили мимо, все они замолчали и повернулись к нам. Алешка, ни слова не говоря, подобрал с земли камень и сунул его в карман, а я подхватил валявшуюся на дороге штакетину.

      – Эй вы! – окликнул нас главарь в тельняшке. – А здороваться кто будет? Пушкин?

      При чем здесь Пушкин, подумал я, да и разве стал бы с ним великий поэт здороваться – и уже было открыл рот, чтобы достойно ответить, как возле магазина неожиданно появился мотоцикл, а на нем – молодой милиционер в шлеме.

      Тусовка съежилась и притихла. Только главарь нахально выступил:

      – А мы что? Мы – ничего. Все вы к нам придираетесь.

      Мы на эти разборки задерживаться не стали и пошли дальше, через всю деревню. Кончалась она зеленым, в крапинках цветов, лугом, на котором задумчиво кормились коровы и который постепенно переходил в кочковатое болото. А на болоте…

      – Класс! – восхитился Алешка. – За́мок!

      Над болотом высоко стояла круглая кирпичная башня. Прямо настоящая крепостная. Вокруг нее шуршала осока и кивали коричневыми головками камыши. А над ее конической кровлей из полусгнивших досок вились стаи голубей.

      К башне вела чуть заметная тропка, а травы по ее краям стояли в рост человека.

      – Пошли посмотрим, – загорелся Алешка. – Может, какую-нибудь древность найдем.

      Я не стал с ним спорить и доказывать, что если тут и были когда-нибудь какие-нибудь древности, то местные пацаны уже давно их подобрали. Да мне и самому было интересно посмотреть это историческое сооружение вблизи.

      Тропка привела нас прямо ко входу в башню, который скорее был похож на пролом в стене.

      – Это ядрами пробили, – шепнул мне в восторге Алешка. – Во время осады.

      Перед входом была довольно утоптанная площадка. А на ней… на ней чуть дымился почти погасший костерок с подвешенным над ним закопченным чайником. Чье-то обиталище? Лучше не лезть сюда, лучше пораньше смотаться. Кто знает, что за бродячие люди здесь живут? Так и до беды недалеко. И я сначала придержал, а потом потянул Алешку за руку.

      Но было уже поздно.

      В темной глубине башни послышался чей-то кашель и гулким эхом разнесся по всем ее ярусам. В проеме появился человек. С тяжелой березовой дубинкой в руке и весь заросший черной щетиной. А там, где щетины не было, он все равно был черный от копоти. В общем, черный человек!

      Мы не только остановились, но и попятились, готовые дать деру.

      Человек еще раз кашлянул и коротко взглянул на нас. Кроме черноты и дубинки ничего угрожающего в нем не было.

      – Привет, – дружелюбно сказал он и опять кашлянул.

      – Здрасте, – ответили мы.

      – Не помешали? – вежливо добавил Алешка. – Вы здесь живете?

      – Да как сказать? – Черный человек присел у костра, раздул угли и подложил в огонь дров. – Я здесь немного отдыхаю. Чай будете?

      Сказано это было с таким радушием, что отказался бы только дурак. И мы тоже присели