Совершенный изъян. Василий Владимирович Воронков

Пётр раздвинул волосы девушки на затылке. – Удар. Тупым предметом, судя по всему.

      – Ага. – Вик присел рядом. – Ударилась, когда упала, может? Или влепил кто. Не похоже, чтобы она окочурилась от этого.

      – А ты чего, медик у нас?

      – Слушь, хорош, а! Люди, когда падают, обычно стукаются. Положим, шунт у неё. И чё? И пальта эта дорогая. Тупая дура, мать её блядь, из дома сбежала, накраситься забыла, мозгов нет, пальта поломалась, пока она тут наплясывала. Шунт ей, небось, райские кущи вокруг нарисовал. А тут, – Вик окинул взглядом плотно обступающую их темноту, – один большой засранный сортир.

      – Надо группу вызывать.

      – И ждать их два часа? А то и все четыре! И они приедут, блядь, бухие и злые, как черти. Думаешь, тебя по головке за это погладят? Давай в мешок её и пойдём! – Вик нахохлился и засунул кисти под мышки. – Я тут околею скоро. Да ты и сам бледный, как смерть. Чёрная метка есть? Есть. Значит, всё.

      – Ладно, хер с тобой.

      Пётр потёр лицо. Мёртвая девушка лежала ничком на асфальте, руки заломлены за спину так, словно он собирался её арестовать.

      – Ждать тут и правда…

      В этот момент пальцы девушки дрогнули.

      – Чего за… – Пётр уставился на Вика. – Ты видел?

      – Шунт же у неё! Мало ли, чё этот червяк в мозгах сейчас делает!

      – Она ж окоченела почти!

      Пётр перевернул девушку на спину. Плечи её внезапно сжались. Она издала страшный шипящий звук – видимо, застоявшийся в лёгких воздух резко, как на выдохе, вышел, – мотнула головой и затряслась, разбивая голову об асфальт.

      – Чего за херня! – крикнул Пётр.

      – Держи её, держи!

      Вик попытался схватить девушку за ноги, но та неожиданно проворно лягнула его сапогом в грудь. Он испуганно захрипел, отшатнулся и, не рассчитав шаг, грохнулся на асфальт.

      – Твою мать! – простонал он.

      Покойница забилась в конвульсиях. Она будто хотела избавиться от чего-то, исторгнуть из себя инородное тело, которое разрывало её изнутри.

      – Вот же пиздец! – прошептал Пётр.

      Сердце у него молотило так, что он едва мог вздохнуть.

      Вик сидел на асфальте, нелепо расставив ноги, и таращился на бьющийся в посмертной агонии труп.

      – Палка, – наконец выдавил он из себя.

      – Чего?

      – Палка, – повторил Вик. – Я сейчас принесу, – но так и не сдвинулся с места.

      Мёртвая девушка затихла на секунду и встала на четвереньки, упираясь в асфальт локтями и неестественно отставив в стороны вывернутые, словно сломанные кисти.

      – Да чего она… – пробормотал Пётр.

      Голова девушки резко вывернулась, как у птицы. Глаза её по-прежнему были закрыты – она смотрела на Петра сквозь опущенные веки.

      Вик поднялся и молча попятился к фургону.

      – Ты куда? – прохрипел Пётр.

      – Палка. Я за палкой.

      – Какой ещё на хер палкой?

      Вик не ответил и припустил по асфальту, размахивая руками.

      Мёртвая девушка начала вставать.

      Все её движения были резкими и оборванными. Её повело