Полное собрание сочинений. Том 32. Воскресение. Лев Толстой

купца Смелькова.

      Опять на Маслову нашел страх, и она, беспокойно перебегая глазами с товарища прокурора на председателя, поспешно проговорила:

      – Не помню, сколько времени.

      – Ну, а не помнит ли подсудимая, заходила ли она куда-нибудь в гостинице, выйдя от купца Смелькова?

      Маслова подумала.

      – В номер рядом, в пустой, заходила, – сказала она.

      – Зачем же вы заходили? – сказал товарищ прокурора, увлекшись и прямо обращаясь к ней.

      – Зашла оправиться и дожидалась извозчика.

      – А Картинкин был в номере с подсудимой или не был?

      – Он тоже зашел.

      – Зачем же он зашел?

      – От купца финь-шампань остался, мы вместе выпили.

      – А, вместе выпили. Очень хорошо.

      – А был ли у подсудимой разговор с Симоном и о чем?

      Маслова вдруг нахмурилась, багрово покраснела и быстро проговорила:

      – Что говорила? Ничего я не говорила. Что было, то я всё рассказала, и больше ничего не знаю. Что хотите со мной делайте. Не виновата я, и всё.

      – Я больше ничего не имею, – сказал прокурор председателю и, неестественно приподняв плечи, стал быстро записывать в конспект своей речи признание самой подсудимой, что она заходила с Симоном в пустой номер.

      Наступило молчание.

      – Вы не имеете еще ничего сказать?

      – Я всё сказала, – проговорила она, вздыхая, и села.

      Вслед за этим председатель записал что-то в бумагу и, выслушав сообщение, сделанное ему шопотом членом налево, объявил на 10 минут перерыв заседания и поспешно встал и вышел из залы. Совещание между председателем и членом налево, высоким, бородатым, с большими добрыми глазами, было о том, что член этот почувствовал легкое расстройство желудка и желал сделать себе массаж и выпить капель. Об этом он и сообщил председателю, и по его просьбе был сделан перерыв.

      Вслед за судьями поднялись и присяжные, адвокаты, свидетели и, с сознанием приятного чувства совершения уже части важного дела, задвигались туда и сюда.

      Нехлюдов вышел в комнату присяжных и сел там у окна.

      XII.

      Да, это была Катюша.

      Отношения Нехлюдова к Катюше были вот какие:

      В первый раз увидал Нехлюдов Катюшу тогда, когда он на третьем курсе университета, готовя свое сочинение о земельной собственности, прожил лето у своих тетушек. Обыкновенно он с матерью и сестрой жил летом в материнском большом подмосковном имении. Но в этот год сестра его вышла замуж, а мать уехала на воды за границу. Нехлюдову же надо было писать сочинение, и он решил прожить лето у тетушек. У них в их глуши было тихо, не было развлечений; тетушки же нежно любили своего племянника и наследника, и он любил их, любил их старомодность и простоту жизни.

      Нехлюдов в это лето у тетушек переживал то восторженное состояние, когда в первый раз юноша не по чужим указаниям, а сам по себе познает всю красоту и важность жизни и всю значительность дела, предоставленного в ней человеку, видит возможность бесконечного совершенствования и своего и всего мира и отдается этому совершенствованию не только