Пиар по-старорусски. Михаил Фёдоров

а я рядом стою, смотрю. Помогать он тогда не велел. Костёр жёг, траву туда бросал и в дым глядел. Сначала вижу – удивился сильно, потом усмехнулся и говорит посланникам от общества – вы, ребятушки, ступайте назад. Сами всё сделаете, без моей помощи. Все и удивились – как так? А он им ничего не ответил, только спросил – в Новограде сарацинским товаром сейчас торгуют или как? Ушли они. Я потом узнавал, сразу по приходу взяли за шкирку сарацинских купцов – в Новограде тогда и вправду десять галер стояло. Те сначала в недоумении – за что? Испугались уже, что их жизни лишат. И могли бы! Уж больно люди злые были. Потом толмач им растолковал, что почём и какие к ним вопросы у общества. Успокоились они. Задумались. Потом говорят, что есть в их краях, в полуденных горах, такой зверь – мумён называется. Повадка у него такая: режет мелкий скот и кровь пьёт, тем и жив. Но для человека не опасен и крупный скот не трогает. Никто из сарацин этого зверя не видел, потому как редкий он, знают только понаслышке от своих единоверцев-земляков. Взяться ему в Новограде неоткуда, кроме как с одной из сарацинских галер. Старшина их так и сказал, что это, скорее всего, мы по недосмотру в трюме привезли. Спрятался зверь среди товара, а в Новограде выскочил на берег – и был таков! Потом ещё добавил, что зверь сей тепло любит и зиму новоградскую не переживёт. Мужики зимы ждать не захотели, ещё чего! До зимы этот мумён половину скота перережет! Сарацинам велели – поскольку по их недосмотру зверь здесь оказался и поскольку они его повадки знают, пусть сами его и убивают. А пока зверя на общее обозрение не предоставят, торговать не сметь! Сарацины посовещались, покурлыкали что-то по-своему, потом нашим и говорят – через толмача опять же: согласны мы. Толь зверь сей днём спит, а на разбой по ночам ходит. Посему просили охотиться ночью, и чтобы ночная стража их не имала. На том и порешили. Две ночи сарацины охотились – да без толку, а на третье утро притащили зверя. Не знаю уж, как они его выследили, их ведь мало было, а зверь безобразничал не только в городе, но и по деревням. Наверное, очень торговать хотели. Видел я потом этого мумёна. Страшный и неведомый. Не волк, не рысь и не росомаха. Да и вообще на зверя не похоже. А похоже на огромного паука, ростом с доброго пса. Да и пса-то такого рослого не часто встретишь. Повисел он с неделю на воротах, потом завонял и его закопали в лесу.

      Вася внимательно слушал Кирин рассказ. Что-то подобное он слышал от ферганских таджиков, когда бывал там по делам агентства. Интересно, есть ли в этом доля правды или это лишь байки?..

      Умолкнувший было Киря встрепенулся и резко сменил тему разговора:

      – Кажется, добрались.

      Вскоре лес закончился, и Вася Зуб со товарищи выехали на берег реки, где располагалась ушкуйная слобода.

      – Оскуй, – сказал Киря, – по его имени и ушкуи назвали.

      Ушкуйная слобода разместилась на обширнейшей поляне, застроенной деревянными домами. В каждом доме жило по тридцать-сорок человек. Тут же стояли лавки купцов, как русских, так и иноземных. Ловкие купчины скупали по дешёвке товар, награбленный