Пиар по-старорусски. Михаил Фёдоров

Вася, расскажу тебе всё и про Простомира и про своё учение – как я научился разным забавным и нужным штукам. В общем, дело было так… Был я когда-то молод, зелен и глуп. А слава Простомира уже тогда по всей Новоградской земле гремела. И не только по Новоградской. И не только по земле. Ну ладно, об этом пока не буду… Поступил я к нему в обучение. Думал я, он сразу меня разным заговорам да заклятиям учить станет. Так нет, он меня семь лет гонял на всякой чёрной работе – котлы и горшки скрести, кашу ему варить да нужник чистить. Ну и учил меня всякой нерусской грамоте, русскую-то я с детства знаю, в Новоградской земле все с детства читать-писать умеют…

      Киря опять задрал нос, чрезвычайно гордясь родной Новоградчиной. Погордясь немного, продолжил:

      – Так вот, учил он меня, значит, грамоте латинской и греческой, потом какой-то чудной басурманской грамоте, буквы чьи, если не знаешь, можно принять за детские каракули – алиф, ба, та, са. Ещё была грамота из картинок. Ею писали в стране, где люди строили горы. И совсем странная заморская грамота того народа, что не знал колеса. Много чему он меня учил первые семь лет. Когда я начал понимать все эти премудрости, стал он меня учить языку зверей, птиц, рыб, всяких гадов и растений. Ещё семь лет я учил эти языки. Правда, теперь он на меня ругался и часто бил дубиной – говорил, что я бестолочь. А дубина у него знатная – дубовая, суковатая…

      Киря поёжился, видно, вновь ощутив на своей спине прелести Простомировой дубины.

      – Когда я изучил языки всех живых тварей, взялся он меня учить языкам Земли и Воздуха, Огня и Воды. Это было самое трудное. Они ведь не живые. Вернее живые, но не по-нашему. И говорят совсем не так. Когда я выучил и это, прошло ещё семь лет…

      – Постой, – воскликнул поражённый Вася, – а сколько же тебе лет?

      Киря опять напыжился:

      – Сколько надо, столько и лет.

      Потом, видно, желание похвалиться постигнутыми в учении премудростями оказалось сильнее важности, и он пояснил:

      – Много мне лет. Только у Простомира время ведь не как здесь бежит. Оно у него то вперёд, то назад. Для этого у него особая избушка есть. Намаешься за день, потом в той избушке выспишься – время там обратно течёт – и как будто бы и не постарел ты на день. Всё такой же остался… Простомир часто и сам там сидит. Он ведь, если по-настоящему, а не по-волшебному, наверно, уже тыщу лет прожил, а то и две… Я точно не знаю, да и никто в Новограде не знает. Думаю, даже сам Простомир забыл, сколько он годочков уже живёт на белом свете. Так вот, и я всегда ночевал в той избушке, поэтому и остался таким. А по-настоящему я, пожалуй, постарше Докуки буду… Ну ладно, слушай дальше. Отправил он как-то меня за трын-травой. Есть такая, да. У нас она не очень сильная, а вот в индейской земле – куда как сильнее. Короче, отправил он меня за этой самой травой, и сроку дал три дня – добраться, нарвать полную котомку, а котомку-то дал – полкопны влезет, и обратно… Ну пошёл я. А идти было – за три реки, за три горы, три поля перейти, три оврага обойти. Словом, куда идти – знать тебе без надобности, всё равно не найдёшь, даже если знать будешь. Волшебное это место. Решил я не три дня ходить, а меньше – мол, смотри, Простомир, какой я резвый да послушный. И припустил чуть не бегом. Добежал