Пиар по-старорусски. Михаил Фёдоров

обращались или вмешивались в спор старшие товарищи, кои звались реальными пацанами или просто – реальными.

      Эти уже много лет провели в дальних походах и жарких битвах. Говорили мало и по делу, не повышая голос. Но порчаки и пацаны их слушались беспрекословно и с почтением. Оружие и одежду ценили не за красоту и богатство, а за удобство и безотказность в бою. В сражении действовали смело, умело, но без излишнего бахвальства, каждый из них стоил трёх, а то и пяти пацанов. До статуса реальных доживало не так много ушкуйников. Большинство гибло в многочисленных схватках, коими так богата беспокойная ушкуйная жизнь. И, наконец, последнее, самое малочисленное и самое опытное и уважаемое сословие – «паханы».

      Паханами становились самые умные, самые сильные, самые ловкие, жёсткие и удачливые из ушкуйников. Те, кто занимался этим промыслом не один десяток лет. Кто поседел в битвах, кто мог с закрытыми глазами провести ватагу по волоку из Волхова на волжские притоки или договориться с булгарским князем (дабы не тратить время и силы на прорыв), чтобы тот беспрепятственно пропустил их вниз по течению – грабить Казханское ханство. Казанцы досаждали булгарам не меньше, чем новоградцам или москвичам. Паханы знали чужие наречия и были, как правило, хорошими дипломатами. Словом, много всего должен был ушкуйник знать, уметь и пережить, чтобы стать паханом. Конечно, при таком раскладе паханами становились единицы. Одновременно их в слободе жило не больше десяти-пятнадцати. Таково было устройство ушкуйной вольницы, этого удивительного образования в пределах Новоградской земли.

      Сейчас всей слободой правил старый пахан по имени Гриша и по прозвищу Рваное Ухо. Гриша, Григорий – это имя было у него по крещению. По крайней мере, сам он так говорил. А правда это или нет – никто точно не знал, а проверять или просто интересоваться, так ли это, желающих почему-то не находилось. Ибо крут был Гриша и на расправу скор. А левое ухо у него действительно было рваным. Повредил он его в одной из бесчисленных схваток или сражений, коими так богата была его жизнь. Человеком Гриша был весьма примечательным, много повидавшим и во многих странах побывавшим. В молодости попал он в плен к булгарам, те продали его казанцам, а те, в свою очередь, свезли (пока буйный пленник не сбежал) в приморский город Геленджик, известный своим невольничьим базаром, где и продали от греха подальше за море константинопольским туркам. Турки вскоре поняли, что их приобретение – совсем не сахар. Работать не желает, а норовит всё время сбежать; сломал челюсть не в меру ретивому надсмотрщику, выбившемуся на своё место из невольников и стремящемуся доказать, что турецкий господин не зря поставил его присматривать за пленными урусами. За столь непочтительное обращение с начальством был Гриша (тогда ещё с целым ухом) нещадно бит кнутом и неделю отлёживался, приходя в себя. За время вынужденного безделья сдружился Гриша с другим непокорным пленником – бывшим стрельцом из Москвы Алексеем. Был Алексей ростику небольшого,