Пиар по-старорусски. Михаил Фёдоров

вёсла галеры. Корабль направлялся в Рим с докладом Папе. Но туда беглецам ехать было без надобности, и они попросили высадить их, не доезжая до Вечного города. В результате рыцари, как настоящие воины, уважающие мужество других, высадили их на Сицилии и даже дали немного денег, пожелав успешно и побыстрее добраться до дому. Вследствие всего пережитого Гриша и Алька относились к католикам терпимо. Ну то есть без особой необходимости старались их не грабить, а если и грабили, то с превеликими извинениями. И обирали они католиков не «до последней нитки», а оставляли толику имущества – «для восстановления нажитого». А вот единоверных православных греков оба невзлюбили пуще язычников-магометан и грабили с особым удовольствием, отбирая у тех буквально всё. А часто для смеха отбирали и одежду, даже исподнюю.

      На Сицилии Гриша Рваное Ухо и Алька справедливо решили, что денег слишком мало, чтобы добраться до Руси. Посему приняли решение – заработать себе на дорогу. Но, так как оба испытывали стойкое отвращение к крестьянскому труду и учитывая сумбурное состояние местной жизни, часто нарушаемой набегами турецких и алжирских пиратов, они быстро сколотили в шайку несколько десятков здешних сорвиголов. Гриша стал атаманом, Алька – его первым помощником. Они обложили данью местных торговцев-барышников-барыг, в случае отказа платить разграбляя всё их имущество. Впрочем, налог этот разбойничий был небольшим и честных негоциантов не особо обременял. Гришина шайка даже могла при необходимости защитить, когда окрестные князья и бароны пытались взять с купцов сверх меры. Словом, разбойничали Гриша с Алькой справедливо.

      Помимо грабежей, Гриша помнил и о том, что не надо ссориться с местным бедным населением, и никогда бедняков не грабил. Шайка разбойничала в болотистой местности – сырость, утренние туманы, бррррр. Дабы позаботиться о здоровье своих соратников, Гриша распорядился приобрести у крестьян (расчет был скрупулёзно точным и честным!) два десятка молочных коз. И теперь разбойники регулярно пили целебное козье молоко, дабы не заболеть злой болезнью чахоткой. Гришино стадо паслось вперемешку с крестьянским скотом, и частенько случалось, что селянин, перепутав животных, уводил разбойничьих коз к себе в хлев. В этом случае к нему не позднее следующего утра являлся кто-нибудь из шайки, указывал на животное и заявлял, что эта коза, мол, наша. На местном наречии это звучало как «коза ностра». Очевидная правота визитёра, а ещё более – его зверский вид вкупе с мушкетом и большой саблей убеждали крестьян лучше, чем убеждает священник, уговаривая мирян пожертвовать на строительство храма. Разбойник, получивший от Гриши строгое внушение не чинить никому зла, забирал имущество шайки и спокойно удалялся. А крестьянин благодарил Бога, что их разбойники такие добрые. Другие могли бы и убить. Благо – в окрестных областях примеров было изрядно… А название «Коза ностра» с тех пор так и закрепилось за благородными разбойниками, которые и грабят