Полное собрание сочинений. Том 9–12. Война и мир. Лев Толстой

Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.

      Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.

      – Всё исполню, батюшка, – сказал он.

      – Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.

      – Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.

      Старик замолчал.

      – Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.

      – Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.

      Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что-то дрогнуло в нижней части лица старого князя.

      – Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.

      – Чтò такое, чтò? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.

      Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.

      – Ну, – сказал он, обратившись к жене, и это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».

      – André, déjà![249] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.

      Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.

      Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.

      – Adieu, Marie,[250] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.

      Княгиня лежала в кресле, m-llе Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только-что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.

      – Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.

      –

      ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

      I.

      В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.

      11-го

249

Андрей, что уже!

250

Прощай, Маша,