Милицейская сага. Семён Данилюк

будущее.

      И без паузы, показывая, что сказанное – не более чем шутка, удрученно вздохнул:

      – Хотя изредка и отдыхаем. Так что в другой раз подгребу. Да вот хоть с Виталием. Ну, хоп!

      Заговорщицки подмигнув всем разом и оставив за собой шлейф обаяния, маленький опер захлопнул дверь лаборатории жестом капитана подводной лодки, задраивающего люк перед нелегким погружением.

      Виталий же, спохватившись, глянул на часы и предвкушающе улыбнулся – он уже придумал спич, который произнесет по поводу утверждения Тальвинского начальником райотдела.

      8.

      Хмурый Андрей Тальвинский вышел из здания УВД и остановился на крыльце, колеблясь, возвращаться ли в райотдел. Или – гори оно огнем – перейти площадь и накатить демонстративно сто пядьдесят в популярной среди ментов рюмочной – прямо под окулярами управленческих окон. За очередное несостоявшееся назначение!

      От пережитого на аттестационной комиссии унижения и, главное, от краха надежд, которыми жил последний месяц, его то и дело потряхивало. А может, и вовсе пора написать рапорт на увольнение, да и закончить с этой незадавшейся милицеской эпопеей?

      – Погодите! Вы Тальвинский? – остановил его выскочивший следом незнакомый капитан с повязкой дежурного по УВД. – Хорошо, что догнал! Начальник следственного управления Сутырин передал, чтоб вы срочно к нему поднялись.

      – Какая уж теперь срочность? – буркнул, неохотно возвращаясь, Андрей. По правде, после случившегося никого из прежних своих руководителей видеть ему сейчас не хотелось.

      – Разрешите?

      Не услышав ответа, Тальвинский прошел по ковру и остановился посреди объемистого, обшитого мореной доской куба.

      Сидевший за столом человек в штатском читал лежащий перед ним текст, увлеченно прочищая ухо остро отточенным карандашом.

      – Ну, так в чем дело? – в голосе хозяина кабинета звучало легкое раздражение отрываемого от дела человека.

      — Товарищ полковник, майор милиции Тальвинский прибыл по вашему приказанию.

      – Прибыл – припрыгал, – забормотал, чиркая по полям, сидящий. – По моему, как я слышу, при – ка – занию.

      Он с разлету поставил подпись и оторвался от бумаги.

      – Ба, Тальвинский. А чего выстаиваешь? Не в очереди. Проходи, садись. Не чужой пока.

      Его округлое, с широкими порами и оттого как бы промасленное лицо излучало доброжелательное любопытство.

      – Как дела?

      Андрей хмыкнул: за двадцать минут перед тем они виделись на аттестационной комиссии.

      – Не жалеешь, что ушел тогда от меня?.. А, ну да, – Сутырин словно припомнил. – Сам, брат, виноват. Так говорю или нет?

      Начальник следственного управления области испытующе осмотрел угрюмого подчиненного. Что-то прикинул.

      – Вижу, ничего ты так и не понял. Я думал, тебя хоть район пообтешет, приблизит, к слову сказать, к реалиям наших будней. Последняя фраза явно поразила его самого, потому что, подхватив карандаш, он принялся вписывать что-то в текст.

      –