Сволочей тоже жалко (сборник). Виктория Токарева

я самое простое, что можно было сказать.

      – Конечно, жалко, – согласилась Люська.

      – Переживаешь?

      – Тяжело…

      Ушел олень беспутный. Грохнулся посреди жизни.

      – Дашь? – еще раз проверила Люська.

      – Ну конечно. Только приходи завтра, у меня сейчас нет русских денег.

      Я получала тогда в долларах, и с рублями была проблема: ехать в обменный пункт, менять, возвращаться. Но куда деваться? В то время как-то все незаметно перешли на доллары. Рубль – валюта неуважаемая. Его прозвали «деревянный».

      – А когда прийти? – уточнила Люська.

      – Завтра в это же время.

      – Ой, спасибо, я приду.

      – Как там Нэля? – поинтересовалась я.

      – В карты играет с соседскими бабами. В подкидного дурака.

      – Понятно.

      – Что понятно? – насторожилась Люська.

      – Игра для дураков.

      – Ты книжки пишешь, а корову подоить не можешь. А у меня хозяйство. Я все держу одна, а ты за собой тарелку помыть не можешь.

      – Могу, – возразила я.

      – Твои книжки можно читать, а можно не читать. А молочные продукты нужны каждый день.

      – Это правда, – согласилась я.

      – А пятьсот рублей дашь? – проверила Люська.

      – Дам. Приходи завтра в это же время.

      На другое утро я пошла на прогулку. У меня был привычный маршрут, вдоль речки и обратно. Прогулка на сорок минут, вдохнуть небо и речку, зарядиться от космоса.

      От санатория мне навстречу двигался мужичок, похожий на гнома. На нем была вязаная шапка колпаком с оттянутой макушкой. Он шел, сгорбившись, нес на спине большой мешок с пустыми бутылками.

      Поравнявшись со мной, гном повернул ко мне лицо. Это был Володька. Я не поверила своим глазам. Я собиралась давать деньги ему на гроб, а он – вот он, собственной персоной.

      – Здрассьте, – поздоровался гном.

      – Привет, – ответила я, продолжая изучать его глазами.

      – Поэтесса? – уточнил гном.

      – Вроде того, – согласилась я.

      Володька слышал звон, но не знал, где он. Ему какая разница – проза, поэзия.

      – А вы Володя? – прямо спросила я.

      – Ну… – согласился он. – Не узнали?

      Я повернулась и пошла, слегка недоумевая. Ну и Люська… Ради денег, причем маленьких денег… Ничего святого.

      На другой день Люська явилась не запылилась. Смотрела на голубом глазу.

      – А я видела твоего Володьку, – сообщила я. – Бутылки собирал.

      – Как? – удивилась Люська и вытаращила глаза в притворном недоумении.

      – Очень просто. Целый мешок набрал.

      Люська помолчала, потом спросила:

      – А пятьсот рублей дашь?

      – Дам.

      – А тысячу?

      Я открыла кошелек. Все купюры были исключительно по тысяче рублей. Не буду же я рвать тысячную бумажку пополам.

      – Дам, – сказала я. Протянула деньги.

      Люська никак не ожидала такого поворота событий. Она опасалась, что не получит ничего, а тут целое состояние.

      Люська