Один неверный шаг. Харлан Кобен

сейчас же в машину, запоешь другим концом задницы!

      – Другим концом задницы… – эхом откликнулся он, задумчиво глядя на них. – Я вас что-то не пойму. Если бы вы сказали «запоешь задницей», тогда логика ваших рассуждений была бы мне понятна. Но как можно петь «другим концом задницы»? Что, черт побери, это может означать? Если принять во внимание прямую кишку, пищеварительный тракт и гортань, то технически этот самый противоположный конец задницы окажется не чем иным, как ртом!

      Бульдозеры посмотрели друг на друга, а затем снова перевели взгляд на Майрона. Честно говоря, он, несмотря на устрашающий вид этих джентльменов, не очень-то их боялся. Они были всего-навсего посыльными, в чьи обязанности входило доставить пакет по назначению, причем в целой и неизмятой упаковке. Так что его насмешки они как-нибудь перенесут. Если, конечно, догадаются, что он над ними насмехается. С другой стороны, эти парни могли оказаться несдержанными психопатами, готовыми обрушиться на тебя с кулаками при малейшей провокации. Такова жизнь, и это – одна из ничтожнейших ее загадок.

      – Тебя хочет видеть мистер Эйк, – произнес наконец бульдозер номер один.

      – Который из них?

      – Фрэнк.

      Майрон сразу прикусил язык, так как новость ему не понравилась. Братья Эйк считались известнейшими нью-йоркскими бандитами. Заправлявший делами старший брат Герман Эйк убил и замучил столько людей, что какой-нибудь диктатор третьего мира, узнав об этом, наверняка испытал бы комплекс неполноценности. Но сам Герман, оказываясь в компании с младшим Фрэнком, чувствовал себя как Винни-Пух у гнезда с разозленными пчелами.

      Здоровяки, с хрустом повернув головы в направлении Майрона, разом ухмыльнулись, заметив, что тот смешался и замолчал.

      – Что, умник, не до смеха стало?

      – Главное, – сказал Майрон, забираясь со здоровяками в машину, – беречь половые органы. Разве вы не слышали, что они резко уменьшаются при приеме стероидов?

      Это была его любимая прибаутка, но Майрон никогда не уставал от классики. Да и что еще ему оставалось? Только шутить. Поскольку ехать, хочешь не хочешь, приходилось – выбора у него не было. Проскользнув на заднее сиденье длинного лимузина и утонув в подушках, он невольно поморщился, увидев смотревший прямо на него экран включенного телевизора, транслировавшего глупейшее телешоу.

      – Не мучайте меня, – простонал Майрон. – Я вам все расскажу.

      Бульдозеры намек не поняли. Тогда Майрон протянул руку и сам выключил телевизор. Бульдозеры не возражали.

      – Куда едем? В «Клэнси»? – спросил он.

      Таверна «Клэнси» считалась любимым притоном братьев Эйк. Пару лет назад Майрон посетил это заведение в компании с Уином и очень наделся, что больше там бывать ему не придется.

      – Сиди смирно и держи рот на замке, задница.

      Майрон решил больше ни о чем не спрашивать. Как говорится, обстановка не располагала. Между тем автомобиль вырулил на Вест-Сайд-хайвей, но покатил на север – то есть в противоположную от «Клэнси» сторону. Вскоре свернули на Пятьдесят седьмую улицу, а когда добрались до многоуровневого