Стриптиз Жар-птицы. Дарья Донцова

нечего, придется переступить через себя. Алик с новой женой живут в старой квартире, той самой, которая досталась ему после развода, и телефон его у меня, естественно, имеется.

      Тяжело вздохнув, я набрала номер и в ту же секунду услышала бархатное:

      – Аллоу! У аппарата писатель Волконский.

      Мне стало смешно. Фамилия Колосков кажется Альберту затрапезной, поэтому он взял себе псевдоним. Не удивлюсь, если наш классик выдает себя за потомка древнего рода!

      – Алик? Здравствуй, – собравшись с духом, сказала я.

      – Добрый день, милейшая барышня, – прогудел Альберт. – Чем могу служить? Вы представитель СМИ? Всегда рад дать интервью, но мое время расписано на двенадцать месяцев вперед. Впрочем… э… как раз сегодня, в шесть вечера, случайно образовалось окно, и я готов…

      – Алик, не корчи из себя Майкла Джексона, у которого график расписан на три года вперед, – не выдержала я. – Боюсь, тебе не поверят.

      – Этта кто? – изменил тон Колосков.

      – Виола Тараканова.

      – Какого хрена тебе надо? – потерял напускную вежливость Альберт. – За фигом трезвонишь?

      – Скажи мне адрес магазина Даны, – рявкнула я, – и можешь садиться за продолжение великого романа.

      – Ну и наглость! – заорал Алик. – Откуда мне знать, где работает эта сука, обобравшая меня? Захапала себе особняк, участок, выселила меня на помойку, в грязную нору…

      – Насколько я помню, при ней апартаменты сверкали чистотой, что тебе не нравилось, ты вечно жаловался на «стерильный уют», – ехидно перебила я его. – Хватит идиотничать! Всего-то труда – сообщить название улицы и номер дома!

      В трубке повисла тишина, затем послышался тихий щелчок, и я поняла, что некто, скорее всего новая жена Алика, решил подслушать наш разговор.

      – Погоди, – уже вполне вменяемым голосом заговорил Колосков, – а почему ты обращаешься ко мне?

      – Больше не к кому, – пояснила я. – У Жози склероз. Извини, что напоминаю тебе о матери, но, похоже, у нее начинается болезнь Альцгеймера. А Дана, увы, ничего сказать не может.

      – Бабка притворяется! – рявкнул Алик. – Сколько себя помню, столько мамашка кривлялась. Постой-ка! Должен ли я понять тебя так, что Дана умерла?

      – Слава богу, нет, она всего лишь попала в больницу, – обозлилась я. – И непременно выздоровеет!

      – Что с ней? – довольным тоном уточнил Альберт. – Инсульт? Ее парализовало?

      – Нет, она из окна выпала! – гаркнула я.

      – Вау! Шею сломала! – возликовал бывший муж. – Жозя осталась одна?

      – Я живу с ней.

      – За фигом ты ей нужна, проваливай! Она моя мать, – занервничал Алик, – участок, дом и все, что в доме, принадлежит Колосковым. Рассчитываешь на наследство? Ни хренашечки тебе не обломится!

      – Жозя отказалась иметь с тобой дело, а за бывшей женой ты не можешь наследовать. По завещанию, я думаю, имущество отойдет Андре. Это твой сын, если ты забыл. С моей стороны было полнейшим