Стриптиз Жар-птицы. Дарья Донцова

кивнула. Я вышла во двор и двинулась к гаражу. На Тверской нет аэродромов, Жозю опять подвела память.

      Глава 7

      В больнице меня встретили неприветливо. Лечащий врач, толстая баба, назвавшаяся Вероникой Матвеевной, сухо обронила:

      – Гарибальди находится в отделении интенсивной терапии, посещения запрещены.

      – Неужели одним глазком нельзя посмотреть на Дану?

      – Зачем? – сурово перебила меня Вероника Матвеевна.

      – Ну… удостовериться… – растерялась я.

      Реаниматолог нахмурилась:

      – Даже не пытайтесь подкупить медсестру и пробраться в палату вечером. Был у нас дикий случай: к умирающему мужу жена с видеокамерой рвалась, хотела запечатлеть для детей уход отца из жизни.

      – Я похожа на сумасшедшую?

      – Все родственники со сдвинутой психикой, – не дрогнула она, – вот мы и приняли меры безопасности. Дверь в отделение интенсивной терапии открывается особым ключом, он есть лишь у врача, медсестры не выходят во время своей смены в общий коридор. На посту охрана, любой посторонний будет схвачен в два счета. Еду, одежду и все остальное мы не принимаем. Я ясно объяснила? Приезжать вам сюда не следует, «одним глазком посмотреть» не удастся, сведения о состоянии больной получите по телефону.

      – А как ее самочувствие? Можно надеяться на скорое выздоровление? – не отставала я.

      – Состояние тяжелое, но стабильное, что радует, – неожиданно почти с сочувствием ответила Вероника Матвеевна.

      – Не вижу повода для радости, – не сдержалась я.

      Доктор окинула меня презрительным взглядом, каким обычно профессионалы смотрят на дилетантов.

      – В случае Гарибальди не наблюдается отрицательной динамики, ухудшения состояния не происходит.

      – Значит, ей лучше! – обрадовалась я.

      – Нет, но и не хуже, – терпеливо объяснила врачиха.

      – Она поправится?

      – Прогнозы делать рано.

      – Но вы же опытный специалист, – я попыталась к ней подольститься, – много знаете, видели таких больных не раз.

      – Каждый случай уникален, – с каменным лицом заявила реаниматолог, – давайте радоваться тому, что имеем, и не будем загадывать вперед.

      – Ей что-нибудь нужно? – не успокаивалась я. – Лекарства?

      – Слава богу, мы всем обеспечены.

      – Скажите, в травмах Даны нет ничего особенного?

      Доктор пожала плечами:

      – Насколько я поняла, падение было горизонтальным. Оно менее тяжелое и напоминает транспортную травму. Очевидно, потерпевшая выпала с относительно небольшой высоты, примерно этаж второй, удар пришелся на спину.

      – На спину? – переспросила я.

      – Ну да, – кивнула Вероника Матвеевна. – А что?

      – Дана рухнула, перевесившись через подоконник, значит, должна была упасть на голову!

      Доктор сложила руки на груди.

      – Я не эксперт, но знаю, что на голову человек приземляется в двадцати пяти процентах случаев. Что же касается вашего предположения, то в полете возможна перемена положения, переворот,