Легион смертников. Саймон Скэрроу

были одеты по форме? – спросил Катон. – Так, как я?

      – На них были туники, но белые. Мечи, щиты и шлемы такие, как у ауксилариев.

      – Значит, морская пехота, – сказал Макрон. – Согласуется с тем, что нам известно.

      Катон кивнул:

      – Продолжай. Что происходило дальше?

      – Они окружили нас и заставили собраться на ковчеге, посвященном Ра, мудрейшему и милосердному, – ответил Хамед, снова сложив руки и склонив голову при упоминании бога. – Всех, кроме главного жреца. Они отвели его в сторону, чтобы их командир о чем-то его расспросил. Он сошел на берег последним.

      – Можешь описать его нам? – спокойно спросил Катон, игнорируя резкий взгляд, брошенный на него Петронием.

      Хамед нахмурился:

      – Рослый, мускулистый. Карие глаза. Больше похож на грека, чем на римлянина, но в Египте это обычное дело. Пластинчатый доспех, шлем с гребнем и синий плащ. Меч точно такой же, как у всех вас.

      – Значит, ты видел его вблизи, так?

      – Да, я был рядом, когда он расспрашивал главного жреца.

      – Если его снова увидишь, то узнаешь в лицо?

      – Уверен в этом.

      – Отлично, – сказал Катон. – Будь добр, продолжай.

      Хамед кивнул:

      – Он сказал жрецу, что действует по приказу губернатора Александрии. Объявил, что издан новый указ – о конфискации всего золота и серебра, хранящегося в храмах. Потребовал, чтобы главный жрец отвел его в сокровищницу. Тот отказался. Очень разгневался. Сказал офицеру, чтобы тот увел своих солдат из храма, со священной земли. Вместо этого офицер приказал солдатам привести одного из младших жрецов, обнажил меч и обезглавил его. Снова спросил главного жреца, где сокровищница. Не получив ответа, убил еще одного из наших. Убивал одного за другим, пока главный жрец не заговорил. Проклиная римлян, он отвел офицера в сокровищницу. Римляне заставили четверых из нас отнести корзины с золотыми и серебряными монетами на корабль. Когда мы закончили, офицер принялся убивать всех жрецов, начав с главного. – Хамед на мгновение умолк. – Кровь стекала в Нил по ступеням… – дрожащим голосом сказал он.

      – Тебе удалось сбежать? – спросил Катон. – Или спрятаться?

      – Нет. Я слишком испугался, чтобы что-то сделать. Думаю, там были все жрецы. Я вдруг понял, что остался в живых один. Он подошел ко мне, близко, ближе, чем вы сейчас. Некоторое время молча смотрел на меня. Я был уверен, что он убьет меня, и повернулся лицом к западу, чтобы вознести последнюю молитву Ра, мудрейшему и милосердному…

      – Да, хорошо, – перебил его Макрон. – Думаю, это понятно. Что было дальше?

      Хамед бросил короткий гневный взгляд на центуриона.

      – Я молился, и он схватил меня за плечо и развернул лицом к себе. Сказал, что Рим сыт по горло высокомерием наших жрецов. Сказал, что император Клавдий издал новый указ о том, что со старыми религиями должно быть покончено. И что он оставляет меня в живых, чтобы я донес это известие до других. Офицер сказал, что я должен запомнить его имя и то, что он действовал