Легион смертников. Саймон Скэрроу

и переводчиком. Храм в Киркуте был всем в жизни Хамеда. Его отправили туда еще ребенком, жрецы храма стали его семьей, и теперь его душа горела жаждой мести.

      Катон и Макрон были без доспехов, в туниках и с кинжалами в ножнах на перевязях, убранными за спины. На Хамеде и вовсе было простое одеяние феллаха, селянина. Рыболовецкие лодки обнаружил один из ялов, которые Катон отправил патрулировать устье Мендеса, одного из рукавов дельты Нила. Остальные корабли укрылись в мелководной бухте неподалеку. Катон с товарищами высадились скрытно, чтобы рыбаки их не увидели, и сняли доспехи и боевое оружие, чтобы не пугать их.

      Следствием зверств Аякса стало то, что опросить местных жителей было практически невозможно. Едва увидев парус римского корабля или людей в римской военной форме, селяне попросту убегали. Единственными, от кого удалось получить хоть какие-то сведения, были моряки с тех немногих судов, которые осмелились выйти в море, да селяне, к которым удавалось приблизиться незамеченными, как сейчас.

      – Они нас увидели, – тихо сказал Макрон.

      Они уже подошли к рыбакам ближе чем на сотню шагов, и один из них поглядел на пришедших. Тут же что-то крикнул своим товарищам. Те побросали сети и выхватили дубинки и ножи, которыми потрошили рыбу. Никак не могли решить, то ли бросить улов и сбежать, то ли попытаться противостоять троим людям, идущим к ним. Двенадцать, сосчитал Макрон. Четверо на одного, если что. Рыбаки худые и жилистые, профессиональных воинов среди них нет. Но изрядное численное превосходство, видимо, позволило рыбакам не испугаться, и они остались на месте, осторожно поглядывая на идущих к ним.

      – Скажи, что мы не причиним им зла, – велел Хамеду Катон. – Хотим купить их улов и поговорить.

      Хамед кивнул и радушно поприветствовал рыбаков. Один из рыбаков что-то ответил, выставив руку вперед, видимо требуя, чтобы они остановились. После короткого разговора Хамед повернулся к Катону.

      – Я сказал им, кто мы такие. Тот, кто говорил со мной, – староста деревни. Он спросил, одни ли мы здесь. Я сказал, что одни.

      Катон нервно кивнул. Оставалось надеяться, что морские пехотинцы, оставшиеся на яле, исполнили приказ и сделали все, чтобы их не заметили.

      – Спроси его, не видел ли он других римлян в последнее время.

      Долгий разговор, в ходе которого староста резко махнул рукой в сторону реки. Жрец снова обернулся к Катону.

      – Несколько дней назад в устье реки вошел военный корабль. Стоял всю ночь, утром пошел дальше.

      – Куда?

      – На запад.

      – Нам навстречу? – нахмурившись, спросил Макрон. – Мы его не видели.

      – Видимо, проскользнул под покровом темноты, – ответил Катон. – Или они первыми заметили нас и развернулись обратно. Или пошли вдоль берега. Если, конечно, это был Аякс. – Он ненадолго задумался. – Наверняка он. Кроме нас, в дельте нет военных кораблей. – Махнул рукой в сторону лодок, небольших суденышек из связок папируса. – Спроси, можем ли мы купить у них часть улова.

      Хамед перевел вопрос, и мужчина осторожно подозвал их.