Легион смертников. Саймон Скэрроу

вверх, но потом он разглядел широкую черную шляпку железного гвоздя, которым ладони человека были прибиты к мачте, так, что он не мог встать на палубу на всю стопу и держал весь свой вес на пальцах ног. Из его рта вырвался еле слышный стон; дышал он часто, неглубоко и с трудом.

      – Снимите его! – приказал Катон. Обернулся в сторону «Себека». – Хирурга сюда!

      Двое морских пехотинцев подняли мужчину, а третий ухватил гвоздь и принялся вытаскивать его. Мужчина судорожно вдохнул и вскрикнул. Его воспаленные глаза открылись. Не сразу, но гвоздь удалось вытащить, и мученик упал на руки солдат.

      – Положите его, – приказал морским пехотинцам Катон. – Давай флягу. И обыщите судно; может, найдете других выживших.

      Наклонившись над спасенным, он вынул затычку из фляги. Вздрогнул, поглядев на окровавленные потрескавшиеся губы. Подсунув одну руку мужчине под голову, приподнял ее и слегка полил водой ему на лицо. Губы дернулись, почувствовав воду. Послышался стон облегчения, когда вода попала в пересохший рот. Катон дал мужчине выпить пару глотков, убрал флягу, когда тот поперхнулся, закашлялся и повернул голову в сторону.

      – Благодарю… тебя, – еле слышно прохрипел мужчина.

      – Что тут произошло? – спросил Катон. – Кто на вас напал?

      Мужчина облизал опухшим языком потрескавшиеся губы и дернулся.

      – Римляне… – ответил он.

      Катон переглянулся с Диодором.

      – Римляне? Ты уверен?

      На палубу легла тень. Подняв взгляд, Катон увидел, что «Ибис», корабль Макрона, подходит с другого борта. Спустя мгновение раздался глухой удар. Корабли стукнулись борт о борт. А потом по палубе загрохотали калиги. Поглядев дальше, Катон увидел друга.

      – Макрон, сюда! – крикнул он.

      Макрон спешно подошел, по пути оглядывая палубу.

      – Похоже, хороший тут был бой, – сказал он.

      – Не бой, а бойня. Но мы нашли одного выжившего, – ответил Катон, показывая на рваные раны в ладонях мужчины. – Гвоздем к мачте прибили.

      – Гадость, – тихо присвистнув, сказал Макрон. – Зачем им это было делать?

      – Могу предположить. Нужен был свидетель. Такой, чтобы прожил достаточно, чтобы рассказать о случившемся.

      Подбежал хирург с корабля Катона, с солдатской сумкой, в которой лежали мази и бинты. Встал на колени рядом с уцелевшим, нашел пульс, оглядел его.

      – Очень плох, командир. Вряд ли я смогу ему помочь, – сказал он.

      – Ладно. Тогда надо все выяснить, пока не поздно, – ответил Катон, наклоняясь к мужчине. – Как твое имя, моряк? – тихо спросил он, говоря ему прямо в ухо.

      – Мене… Менелай, – тихо прохрипел моряк.

      – Слушай меня, Менелай. Ты серьезно ранен. Возможно, не выживешь. Если ты умрешь, то, думаю, тебе бы хотелось, чтобы твоя смерть была отмщена. Так что скажи, кто это сделал? Ты сказал, римляне. Что это значит? Пираты-римляне?

      – Нет… – шепотом ответил моряк. Пробормотал что-то еще, слово, которое Катон не разобрал.

      – Что?

      – Он сказал