Случайный трофей Ренцо. Екатерина Бакулина

тем лучше, он для этого врача и позвал… для того, чтобы Мэй была здорова. Обычный осмотр. Но как ей-то это объяснить?

      На глазах девочки выступили слезы.

      Когда ее попытались положить на стол, она закричала и забилась так, что Ренцо сдался. Лучше снотворное. Надо было сразу, он не оценил… Что он вообще понимает в женщинах?

      Теперь Мэй спит, и будет спать до утра.

      А вот ему самому не поспать. Что делать, если она проснется, а он не увидит?

      Зажег масляную лампадку, взял… «Жизнеописания» Плутарха, что ли… первое, что подвернулось. Скоротать время.

      Велел Гильему принести побольше кофе.

      А Мэй спала, тихо постанывая, вздыхая, переживая что-то во сне…

      «Дорого обходишься», да. Но дело не в деньгах. Дело в ответственности.

      4. Пленница

      Мэй проснулась еще до рассвета, но долго лежала, прислушиваясь.

      Такая легкость во всем теле, просто удивительно. Она уже и не помнила, когда так было. Ничего не болело.

      Только в душе… даже не понять…

      Лоренцо сидел за столом, задумчиво писал что-то… или даже, скорее, рисовал, Мэй было не видно.

      Он не спал всю ночь?

      Мэй старалась лежать тихо, не шевелиться, но он услышал.

      – Доброе утро, – сказал он, не поднимая глаз от своих бумаг. – Хорошо, что ты проснулась, я уже собирался тебя будить. Нам скоро в дорогу.

      Притворяться бессмысленно. Мэй села, натянув одеяло до самого носа, завернувшись в него. Рубашка снова была на ней, но почему-то именно сейчас, с утра, она чувствовала себя особенно голой и беззащитной. Вчера такие мелочи не волновали ее, вчера ей было слишком плохо.

      Голой и грязной.

      Брезгливость на лице того врача…

      Это всего лишь врач, то, что он делал – его работа. Истерика прошла, и вот так, проснувшись в теплой постели, было немного стыдно. Хотя мысль о том, что кто-то может осматривать ее снова – вызывала дрожь. Но теперь, наверно, уже не будет? Ей нужно немного времени… Да, еще немного, и она поймет, что делать теперь.

      Ребра больше не болели и можно спокойно вздохнуть. Мэй осторожно потрогала бок под одеялом.

      – Как ты? – спросил Лоренцо.

      Обычный вопрос, как «доброе утро», но вдруг пробрало почти до слез. Мэй сжала зубы. Так нельзя, она слишком расслабилась.

      – Хорошо, – тихо сказала она.

      – Хочешь кофе? – предложил Лоренцо. – Гильем принес мне, но я еще не пил. Хочешь, пока горячий? И булочки… тоже горячие, вкусные. Иди, садись.

      Он пододвинул ей второй стул, сам чуть подвинулся к другому краю стола, собрал и сложил стопкой свои бумаги. Поставил ей ближе чашку кофе и булочки.

      Запах умопомрачительный, Мэй только сейчас поняла, как сильно хочет есть.

      – А ты? – она спросила совсем не потому, что думала о нем, а просто выгадать время…

      – Я выпил три чашки за ночь, – сказал он. – Думаю, мне хватит. Иди… Ты любишь кофе? Пила когда-нибудь?

      Мэй невольно улыбнулась. Но ведь да, Джийнар