Сын Эльпиды, или Критский бык. Книга 1. Дарья Владимировна Торгашова

потерянные души. Но Исидор говорил о царстве своего бога как о чем-то необычайно светлом и радостном, и недоступном мне – чужестранцу.

      Но, конечно, сейчас было не время говорить о богах. Я только спросил – невольно заробев:

      – И ты молишься Осирису… каждый вечер?

      – Да, каждый вечер, – кивнул мальчик.

      Он повернулся, тоже не желая продолжать, и мы вдвоем по коридору дошли до столовой. Это был зал со стенами, выкрашенными поверху в синий цвет – как ночное небо: подняв глаза, я увидел, что потолок тоже синий. Его подпирали колонны из черного дерева.

      Потом я опустил глаза и увидел все общество.

      Оказалось, что никто меня специально не дожидался, к моему немалому облегчению. Общего стола, как и у нас дома, в обеденном зале Тураи не было: хозяева и матушка расположились за отдельными столиками, а сестра уселась прямо на пол, на подушки. Гармония обрадовалась мне и позвала, чтобы я сел рядом; но мне вдруг стало стыдно на глазах у всех есть на полу, с маленькой девочкой. И я огляделся, ища, не предложит ли мне кто-нибудь другого места.

      Я увидел, что Исидор тоже занял собственный столик, – и он с улыбкой сделал мне знак.

      – Садись ко мне, экуеша.

      Его родители трапезничали за своим столиком, накрытым на двоих; мне показалось неуместным сейчас привлекать внимание к себе, и я принял предложение Исидора.

      Нам подали жареную рыбу с чесночно-луковым соусом, резаные овощи – редис и огурцы, как мне потом объяснили, белые булочки с кунжутом. Еще были финики в меду и гранатовый сок. Я набивал живот с удовольствием. Однако, насытившись, вспомнил об умеренности и постеснялся брать еще.

      Я присмотрелся к хозяину дома, который был все еще занят разговором с женой. Я уже заметил, что господин Тураи бритоголовый, как жрецы и писцы, которых мы встречали, когда останавливались в разных селениях по пути на юг. Неужели он жрец – и поэтому у него такой сын?..

      Мне стало очень не по себе от подобной мысли.

      – Исидор, – шепотом спросил я, в первый раз обращаясь к хозяйскому сыну по-имени, – а чем занимается твой отец?

      Мальчик горделиво выпрямился.

      – Он смотритель караванных путей, – ответил Исидор. – Большой господин.

      – А-а, – протянул я, не очень-то поняв, что это значит. Но такая должность мне почему-то не понравилась.

      Я уже и не знал, идти ли к хозяину представляться. Но тут вдруг Исидор сказал:

      – Подойди к отцу, он позвал тебя!

      Я неуклюже выбрался из-за стола и, приблизившись к хозяевам дома, остановился напротив них. Я поклонился: похоже, здесь я скоро привыкну это делать.

      – Ты – Питфей, сын Никострата, – произнес Тураи по-гречески.

      – Да, господин, – подтвердил я.

      Он говорил очень похоже на своего сына, и держался похоже. Правда, этот египтянин выглядел более приветливым, чем Исидор, но подобная любезность тоже была снисходительной.

      – Надеюсь, наш дом тебе понравился, – сказал хозяин.

      – Конечно, – подтвердил я. А как еще я мог ответить?

      Тураи улыбнулся, взглянув на бабушку