Шарманщик. Виталий Вавикин

в рекламные слоганы.

      Глава вторая

      Мы любим благодаря истине – истине, которая живет в нас.

Второе соборное послание апостола Иоанна

* * *

      Акрид – город гротесков. Ты бывал здесь слишком часто, чтобы сомневаться в этом. Гордость – вот что правит этим местом. Гордость с лицом химеры – гнилая оболочка нового мира. Свобода любви, свобода вероисповедания, свобода, выстроенная на костях миллиардов погибших на войне, о которой никто не хочет вспоминать. Вот он – центр мира. Он ведь как яблоко – спелое и свежее снаружи и червивое внутри. Пневмометро изрыли его внутренности. Они глотают миллионы людей каждое утро, промывая мозги бесконечными рекламами нижнего белья и противозачаточных средств, способных стать неотъемлемой частью снятия послевоенного синдрома. Кольцевые дороги опутывают город, как щупальца гигантского осьминога, парят над многоэтажными домами, словно сам Господь простер свои длани с неба и держит их над городом. Хай-тек! Вот только почему, прежде чем заставить новые технологии работать на себя, мы пытаемся ими убить друг друга? «Никогда не доверяй телефонам и торговым агентам, – говорил тебе отец, когда ты еще мальчишкой приезжал сюда. – Все под контролем. Не доверяй даже своей жене, которая спросит тебя о том, о чем спрашивать не должна». Нет, горы лучше. Они упираются в небо снежными пиками, и ты знаешь, что им наплевать на тебя. Они честны. А здесь… Здесь кругом одни химеры.

      Отец смотрит на дешевую сигарету в твоей руке и говорит:

      – За такой низкосортный товар должен платить не ты, а компания-производитель должна доплачивать тебе за то, что ты куришь это.

      Ты пожимаешь плечами, рассказываешь о своей шарманке.

      – Ты знаешь Ульриха Шмидта? – спрашиваешь ты.

      – Нет.

      – Его шарманка тоже пишет о тебе.

      – Не слишком ли много внимания?

      – Я говорю серьезно.

      – И кто же, по-твоему, этот слепец, который разрушит наши жизни?

      – Не знаю. Думал, ты мне скажешь.

      – Понятия не имею! – отец разводит руками и трясет седой головой. – Скажи, – голос его становится вкрадчивым, – я слышал, правительство синтезировало новый галлюциноген и уже начало поставки на черный рынок, желая узнать его действие…

      – Я не употребляю наркотики, – говоришь ты.

      – Откуда же тогда весь этот бред?

      – Я же говорю – чертова машина! Мне бы такого и в голову никогда не пришло. К тому же шарманка Шмидта тоже пишет об этом.

      – Может, новая волна?

      – Какая еще к черту новая волна?

      – Ну не знаю. Жестокий реализм будней, например. Или всеобщая популяризация наркотиков.

      – Причем здесь наркотики?

      – Извини, – говорит отец, достает телефон и жестом просит тебя помолчать.

      Ты закуриваешь еще одну сигарету.

      – Так о чем мы говорили? – спрашивает отец.

      – Я завязал, – цедишь ты сквозь зубы.

      – Давно? – не отстает он.

      – Какая