Осквернитель. Павел Корнев

тумаков, а потом выяснится, что это был кронпринц Иоанн, и на меня всех собак навесят. И кому от этого лучше будет?

      Рыжий пройдоха при этих словах закашлялся и поспешно приложился к стакану с вином.

      – Ты чего? – удивился я.

      – Ничего, – ответил Джек, отдышавшись. – Поперхнулся просто.

      – Подожди-ка! – На меня будто наитие снизошло. – Это и в самом деле кронпринц Иоанн?!

      – Я тебе ничего не говорил, – быстро произнес Пратт. – И поосторожней там, понял? Его охрана шуток не понимает. За ним теперь не мои люди ходят, герцог Арно к папеньке дуболомов из своей Пурпурной палаты приставил.

      – Дела! – усмехнулся я и покачал головой, но сбить себя с толку не дал и дернул начавшего было подниматься из-за стола Джека обратно. – А ну постой, друг мой ситный!

      – Чего еще? – обреченно вздохнул рыжий.

      – Колись, о циркачке откуда знаешь? И не ври, что к ней тоже кто-то из твоих подопечных захаживает, мне бы доложили. Все же следил, получается?

      – Какая слежка? Окстись! – Пратт высвободил руку и легонько хлопнул меня по лбу. – Думаешь, братья-экзорцисты не люди и в термы не ходят?

      Я недоуменно уставился на приятеля, но почти сразу в голове забрезжила догадка.

      – Так ты отца Доминика сюда водишь?! – опешил я.

      Джек скромно потупился, но надолго его не хватило, и он в голос заржал:

      – Вожу, конечно! – И, отсмеявшись, уже совершенно спокойно произнес: – Ну, сам посуди, как мне еще отношения с куратором налаживать?

      – Вот уж действительно чужая душа – потемки.

      Каждого официала ордена Изгоняющих курировал кто-то из монашеской братии, со мной работал отец Доминик, и за все эти годы он и словом не обмолвился о своем близком знакомстве с Джеком Праттом. Впрочем, ничего удивительного: в термы я куратора не водил и вином крепленым не поил. А Джек в Охранке отвечал как раз за те области, в которых без консультаций экзорцистов никак не обойтись, вот и спелись.

      Ну, и Святые с ними, главное, чтоб не спились.

      – Продолжаем разговор, – зевнул Пратт, баюкая в руке стаканчик с вином. – Циркачка – это раз, певичка – это два.

      – Во-первых, давно уже не циркачка, – счел я нужным заступиться за Берту, которая последние годы вела жизнь добропорядочной вдовы. – Во-вторых, не певичка, а прима королевской оперы…

      – Пф-ф-ф! – фыркнул Джек. – Скажи лучше, как тебя на них двоих хватает, а?

      – Нормально хватает, – уверил я его и закрыл тему: – А девок звать не будем. Точка.

      – Ты нудный, Себастьян.

      – Не начинай лучше, Джек. – Я допил вино, демонстративно потупил очи долу и со всем возможным смирением в голосе произнес: – Святые, куда катится этот мир? Второй человек в Охранке призывает меня к блуду с продажными девками! А ведь кому, как не ему, ежедневно и еженощно печься о благочестии подопечных?

      – Не второй, а третий, – возразил Пратт. – И благодари Святых, что ты не мой подопечный. А куда катится этот мир – известно. Не слышал разве, что в тысячном году от Великого Собора конец света ожидается? Ибо родится, говорят, тот,