Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг.. Полина Жеребцова

в больнице!

      С Касси я не помирилась, хотя она очень старалась.

      Хава и Малида решили заходить за мной в школу. Им ни капли не стыдно!

      Приходила в гости девочка Хейда. Принесла свой блокнот – она пишет стихи.

      Ей нравится Сашка, сын тети Али. Хейда в Сашку влюблена!!! Хейда читает книги и любит рисовать. Она рассказала, что раньше жила в России, в селе. Ее дядя держал там стада овец. Хейда играла с одним ягненком. Полюбила его. Завязывала ему бантик. А потом дядя его зарезал. Хейда очень плакала.

      Неожиданно сегодня мальчик из нашего класса, Алихан, признался мне в любви. И подарил какую-то корягу в горшочке. Вроде кактус.

      Я его вообще никогда не замечала. Он молчун.

      Ахмед оказался глупым и пустым. С ним продолжает встречаться Мила.

      Поля

      22.11.

      Пришла от тети Али. Проведывала ее. Она помогает мне с математикой.

      Эрик сказал всего пару слов.

      Я одна. Нет отчима – он уехал, нет мамы – она на рынке.

      Я занялась копанием в своей душе. Я не понимаю себя. Что это? Я злюсь на Эрика, потому что не являюсь девушкой его мечты. Потому что он не любит меня. Но почему он должен меня любить?! Но я злюсь. Злость переполняет.

      Я сочинила себе идеал, который не является реальностью. Мама говорит, надо воспринимать человека, таким, как он есть.

      Я пришла к заключению, что я не права, веду себя плохо (это мама на днях подсказала) и, как ни крути – самая противная девчонка на свете. Мне нужно быть волевой. Сильной. Я совсем не умею жить в этом мире. Но я обещаю исправиться!

      Поля

      23.11.

      Все время думала об Эрике. Как все скверно!

      Вчера я сказала в гневе, что Эрик и тетя Аля нехорошие, а бабушка Тося – хорошая. Но мама ответила, что все – хорошие.

      – Это ты не умеешь подыскивать интересную тему для беседы, – сказала мама. – Ты скучная!

      Как подыскать тему для беседы? О мудрых книгах и греческих богах Эрик не говорит. О танцах на столе я ничего не знаю. Вчера, к примеру, я была в гостях, и Эрик спросил:

      – Ты ходила сегодня в школу?

      – Нет, – ответила я.

      – Почему?

      – Сегодня выходной день!

      Тетя Аля переспросила Эрика:

      – Что Поля сказала?

      А он ответил маме:

      – Сама у нее спроси, она тут что-то мычит еле слышно.

      Я обиделась.

      Лучше молчать. Свое сердце можно наполнить или любовью или злом. Я поняла одну важную вещь: никого нельзя считать своей собственностью, и каждый имеет право, чтобы быть.

      Поля

      24.11.

      Притопала сегодня в школу: смотрю, а банда Лурье-Львицы уже караулит кого-то у ворот. Хотела мимо пройти.

      Но Мила перегородила мне путь и говорит:

      – Полина, ты в Мамеда (или Мехеда – я не поняла точно) влюблена, да?

      Сначала я даже слегка испугалась, потому как мне показалось, что она сказала “Ахмеда”.

      Я подумала: сейчас будет драка, их шестеро, а моих девчонок нет, и кофта у меня новая, а станет дырявая.

      – Так с Мехедом, значит, крутишь? – повторила Мила.

      Услышав