Роза Севера. Евгений Владимирович Кривенко

волна воздуха, только слабее. Свеча погасла, и священник разжег ее, употребляя совсем не богослужебные выражения.

      Осторожно двинулись назад, но тут же уперлись в насыпь из земли и камней. Ход был завален!

      – Вот бесовы дети, – горестно сказал священник. – Заживо похоронили. И отходную прочитать некому.

      – Не спешите с отходной, – сказал Варламов, пытаясь ободрить себя. – Помните, по пещерке сквозняки ходили. Нам сказали, что выработки большие, должны быть другие выходы.

      Делать нечего, пошли дальше в темные глубины. Стены были неровные, временами открывались полости.

      – Наверное, брали какую-то руду, – сказал отец Вениамин. Тут же откликнулось эхо: «У-у-у…». У Варламова даже холодок по спине прошел.

      Достигнув первой развилки, выбрали ту, откуда был слабый ток воздуха. Пришлось ползти на четвереньках. Снова развилка, а потом перекресток с другой галереей. Да, настоящий лабиринт. Стала таять надежда выбраться. Без схемы выработок будут плутать недели, свечи кончатся намного раньше.

      Вышли в небольшой зал, размером с комнату. Черные от времени деревянные столбы подпирали кровлю. Здесь устроились отдохнуть. В стенах было несколько отверстий, из одного ощутимо тянуло холодным воздухом. Отдохнув, полезли в него.

      Ход шел вниз и кончился обрывом в темную шахту. Остатки полусгнившего настила, от него шахта идет вверх, оттуда дует холодный ветер и втягивается в штольню, по которой они пришли. Варламов кинул вниз камень, через некоторое время раздался всплеск. Вода тут есть, но как до нее добраться? Бутыли хватит ненадолго.

      Пришлось вернуться обратно.

      – Вот что, – сказал Варламов. – Надо составлять схему. Бумага есть?

      У отца Вениамина не оказалось даже молитвенника. Варламов с досады плюнул, сам давно привык полагаться на электронные гаджеты. Решили складывать кучки камней у каждого хода, который обследуют.

      Блуждали долго: иногда согнувшись, а иногда на четвереньках исследовали несколько километров подземных галерей. К счастью, нашли воду, стекала по стене в черное озерко. Была горьковатой, выпили понемногу.

      Обессилев, вернулись в зальчик и поели – по кусочку хлеба и кусочку сала. Прилегли на каменистом полу. Отец Вениамин бормотал:

      «Услышь меня, Боже правды моей. В тесноте Ты давал мне простор. Помилуй меня и услышь молитву мою…».

      А вдруг поможет?.. Варламов провалился в зыбкий сон.

      Виделось лицо Джанет: настороженная, она вглядывалась во что-то. Потом снова шел по подземному коридору и остановился перед треугольным входом в следующую галерею. Вход был высок и почему-то пугал. Простоял там долго…

      Когда проснулся, все тело ломило. Рядом кряхтел отец Вениамин.

      – За грехи шлет мне Господь наказание, – сокрушенно бормотал он. – Все распутствовал, окаянный.

      Перекусили (осталось на один раз) и вошли в последний неисследованный коридор. Потом придется выбрать другую отправную точку. Ход шел сначала вверх, а потом все вниз и вниз.