Роза Севера. Евгений Владимирович Кривенко

китайцы действуют наглее, – задумчиво сказал Варламов.

      – У Южнороссии есть «черный свет», сильно наглеть не получится, – пожал плечами капитан. – Нам повезло, что сотрудники института, где его разработали, покинули Москву как раз в южном направлении.

      Упоминание о «черном свете» болью отдалось в голове, и Варламов поспешил сменить тему

      – Ваши, наверное, сейчас в Москве, – сказал он. – Небось, и вы туда хотите.

      Петров только улыбнулся.

      До гражданского аэропорта ехали недолго. Назывался «Гумрак», и здесь Варламов простился с капитаном Петровым. Белобрысый, с неприметным лицом, но другие в его возрасте еще лейтенанты.

      4. Уральская автономия

      Самолет был средней дальности – «Великий поход 929». Варламову приходилось летать на таких в Канаде. Соседом оказался священник в черном подряснике, представился отцом Вениамином. Это имя вызвало смутный отклик в памяти. Выглядел служитель уныло и невнятно пояснил, что за какую-то провинность лишен сана и отправлен в далекую сибирскую епархию. Услышав, что попутчик из Канады, потеребил бородку:

      – Выходит, и там люди проживают.

      Заметно окал, и пахнуло перегаром.

      Наконец в памяти забрезжило – снова ему попадается черный монах. Первый раз появился во сне, где трудился на стройке струнной дороги, а во второй раз как недолгий спутник в другом сне… Хотя, если верить Рогне, это не сны, а как бы «воспоминания» об утраченных реальностях. Как все запутано!

      Взлетели. Внизу проплыла Волга, потом потянулась степь, временами тускло блестели озера. Минут через сорок местность изменилась: пошли какие-то бугры, появилось больше зелени. Наверное, предгорья Южного Урала. Варламов удовлетворенно вздохнул, он все дальше от Московской автономии…

      Самолет качнуло. Вспыхнуло табло «Пристегнуть ремни!». Раздался голос из громкоговорителя:

      «Внимание! Нас преследует военный самолет. Идем на экстренное снижение!..».

      Корпус самолета сотрясся. Раздался оглушительный рев, и воздух наполнило что-то вроде тумана. Зазвенело в ушах – самолет разгерметизировался. Сверху выскочила кислородная маска, и Варламов торопливо надел ее. Глянул на соседа: отец Вениамин сделал то же самое.

      Тело потеряло вес – самолет падал. Трещал металлический корпус, рев выходящего воздуха быстро стих, зато к шуму добавились крики пассажиров. Варламов скосил взгляд в иллюминатор. Они сидели в хвосте, и было видно, что левый двигатель объят пламенем – наверное, в него попала ракета.

      – Конец! – мелькнула мысль.

      Неожиданно его вдавило в сиденье. Пилоты все еще пытались управлять самолетом: сбросили высоту и перешли на горизонтальный полет. Последовал ли за ними истребитель?

      Двигатель уже не пылал, из него струился черный дым. Видимо, пилотам удалось перекрыть подачу топлива.

      – Господи, спаси и сохрани, спаси и сохрани… – бормотал отец Вениамин.

      Внизу проносилась овражистая земля, скорость самолета была еще велика.

      «По курсу есть