Папа сожрал меня, мать извела меня. Сказки на новый лад. Джон Апдайк

«Пикантная свинка», если же и там не получится, снеси в Зеленое Болото под Орло-Вистой и упокой в трясине.

      – Вот оно что, – ответил Тиг, медленно садясь, а затем и вставая. – И больше вы от меня ничего не хотите?

      – Ничего больше и ничего меньше.

      – Тогда ладно, – сказал Тиг. – Только сначала я вам кой-чего покажу.

      – И что же, Тиг О’Кейн? – спросила с чрезвычайно недружелюбной улыбкой старуха.

      – А вот… что! – ответил Тиг и метнул ей в рожу прихваченный с земли апельсин. Выяснять попал, не попал, он не решился, а просто снова побежал: ловко перескочил через труп и рванул к дому. Однако не прошло и десяти секунд, как его сцапали сзади, и престарелые уроды навалились, овевая лицо Тига мерзостным нафталинным дыханьем своим, щекоча шею и щеки колкими крахмалистыми волосами. Ему показалось, что все они разом уселись на него – недолгий миг он и дышать-то не мог, – но затем стало полегче, хотя какая-то тяжесть, большая, на спине его и осталась. Уроды повскакали на ноги и отшагнули от Тига.

      – Вот и ладушки! – сказала старуха. – Теперь ты готов!

      Тиг лежал ничком и понемногу до него доходило, что ему взвалили на спину труп, перебросив через плечи и перекрестив у него на груди руки покойника.

      – Вы что наделали? – сказал он. – Снимите его с меня.

      – Ну уж нет, – ответила старуха. – Снять его можешь лишь ты один. Неси его хоронить, да поторапливайся. Не поспеешь к восходу – сильно пожалеешь!

      – Снимите его с меня! – повторил Тиг и заплакал, и забился на земле, захлопал по ней руками, пытаясь сбросить бремя, однако мертвец держался за него крепко.

      – Сам снимешь, – сказала старуха. – И помни мои слова. Черные слезы огромного пуделя горя! Яд в твоем сердце! Вечное жжение!

      В путь, Тиг О’Кейн. Ты не хотел танцевать с нами, а ночь на исходе.

      – Снимите, – опять попросил Тиг, но никто ему не ответил. И оторвав взгляд от земли, он увидел, что все они сгинули, и, если б не груз на спине, решил бы, верно, что ему все это приснилось. Он медленно поднялся на колени, потом встал, труп на спине оказался очень тяжелым. Поозиравшись, Тиг никакой толпы не увидел – впрочем, уроды оставили на земле послание, сложенное из апельсиновых очистков. «Мы последим за тобой», – гласило оно.

      – На помощь! – заголосил он. – Кто-нибудь, помогите! – В его ушах крик прозвучал очень громко, однако Тиг почему-то чувствовал: далеко он не разносится, – а огней своего дома среди деревьев не видел и не понимал, где искать помощь. – Я ведь даже не знаю, где эта Орло-Виста! – горестно произнес он. И увидел перед собой руку, поднявшуюся, чтобы указать направление, и не сразу сообразил, кому она принадлежит. Тиг вскрикнул и побежал, норовя убраться подальше от трупа, но снова упал и какое-то время пролежал, рыдая.

      – Слезами ты меня не похоронишь, – сказал у него за спиной труп. – Вставай, идиот.

      Тиг вскрикнул еще раз и попытался уползти, твердя:

      – Не можешь ты со мной разговаривать! Мне и так-то худо, но разговаривать тебе