Первый, второй, третий…. Александр Соболев

Они будут, в конечном итоге, пытаться выиграть преимущества. Пока ты слаб, должен соглашаться. Но надо ставить задачу нарастить мышцы, собрать ресурсы, и стать независимым. Так и Китай когда-то вышел из-под нашей опеки. Вначале мы им помогали, но они не захотели терпеть внешнее управление, и порвали покровительские взаимоотношения, – Ильич опять переменил ноги, и массировал теперь правую пятку.

      – Понял, спасибо за совет, – к Тимуру возвращалось хорошее настроение.

      – Рад, что помог тебе разобраться с проблемой. Желаю удачи, мой юный друг, – Ильич встал, одел тапки с высокими носами, и зашаркал к выходу.

      – До свидания, – вслед ему крикнул Тимур.

      Какой человек, все-таки! Не даром, ох, не даром столько памятников ему понаставили на территории Советского Союза. Заслужил. Тимур, заряженный положительными эмоциями, забыл про усталость. Встал, и принялся энергично ходить по камере.

      – Есть свежие истории? – спросил он сокамерников.

      – Да, вроде нет. Все, что знали, уже пересказали, – ответил тот, который храпел всю ночь.

      – Жаль. Ко мне сегодня должен прийти адвокат, обещал принести свежих анекдотов, – сообщил Тимур.

      – Мы думали, что ты уже ходил к адвокату.

      – Нет. Я тоже сперва думал, что вызывают к адвокату, но это меня вызывал…

      Тимур осекся, никогда до сегодняшнего дня, он не жил двойной жизнью. Никогда ему не приходилось скрывать свои мысли, стыдиться поступков, заводить сомнительные знакомства. А теперь придется переучиваться. О том, что с ним беседовал майор ФСБ и предлагал сделку, нельзя рассказывать никому. Вообще никому, даже самым близким друзьям. Разве только с мамой? А лучше всего, и ее не надо лишний раз расстраивать и беспокоить.

      – Кто тебя вызывал? – спросил сосед по койке.

      – Следователь вызывал, – ответил Тимур и присел на кровать.

      Он понял, что едва не проговорился. Вот так легко, через десять минут после разговора, и уже на грани катастрофы. Если кто узнает, что Тимур пошел на сговор с тайной канцелярией, грош цена ему как протестному лидеру. Никто и никогда не поверит. В России генетическая неприязнь к стукачкам и предателям.

      – Что говорит следователь? – не на шутку прицепился сосед, как будто чувствуя что-то неладное.

      – А? Следователь? – Тимур лихорадочно думал, что же сказать сокамерникам, – следователь говорит, что не хорошо ходить по несанкционированным митингам.

      – Ты какой-то странный сегодня, – сообщил сосед.

      – Да. Это точно. Не выспался я сегодня. Всю ночь у нас в камере храпел кто-то. Голова вообще не соображает, – отговорился Тимур.

      – Да, толстый, ты бы поменьше храпел, – со всех сторон полетели упреки в адрес храпящего сокамерника.

      – Я не виноват. Что я могу сделать? – начал оправдываться тот.

      – Я лучше прилягу, может подремлю немного, – сказал Тимур.

      Он закрыл глаза. Надо теперь иметь