Вальс осени. Крисия Ковальски

твоей бабушки была цыганка. Это добрый знак, Мирела, мы сработаемся вместе.

      Через три дня Мила уехала вместе с цирковой труппой в другой город, где они так же развернули шатёр и расклеили афиши с анонсом. Штефан не звал Милу на репетиции, тренировался один, очертив мелом силуэт девушки на деревянном щите, а перед выступлением зашёл к Миле в фургон и принёс бутылку водки.

      – В первый раз выпей, но немного. Важно в первый раз себя преодолеть, потом будет выходить легче.

      Мила с благодарностью приняла бутылку, выпила полстакана водки, больше просто не смогла и, чувствуя, как её подташнивает то ли от страха, то ли от алкоголя и немного раскачивает из стороны в сторону, забралась на помост, служивший ареной. Под тревожную музыку Штефану завязали глаза чёрной повязкой и вкатили столик с остро наточенными ножами. И когда Штефан взял в руки нож, и острое лезвие сверкнуло в лучах софитов, Мила почувствовала, что теряет сознание от ужаса. Она зацепилась ногтями в деревянную стену так, что под ногти больно впились занозы, зажмурила глаза. Музыка смолкла, и девушка услышала такую тревожную тишину в зале, что зазвенело в ушах. Но ещё секунда, и Мила поняла, что это нож пролетел в нескольких сантиметрах от её уха и вонзился в деревянный щит. Публика восторженно ахнула, а Штефан взял второй нож…

      «Еже еси на небеси, да светится имя твоё, да пребудет царствие твоё…» – Мила шептала молитву застывшими губами, от животного ужаса, охватившего её, забывая слова. Нож пролетел и вонзился в деревянный шит с опасной близостью, но не задел девушку. Сердце бешено застучало в груди. «Мама… Мамочка!!!» – девушку сковало от страха, она не открывала глаз, слышала только стук ножей о дерево и восторженно – испуганные выкрики публики. Наконец, ножи кончились. Снова заиграла музыка, раздались громкие аплодисменты, свист и улюлюканье. Штефан сорвал повязку с глаз, приблизился к девушке, взял её за дрожащую липкую от холодного пота руку.

      – Как ты, девочка? Жива?

      – Вроде да, – прошептала Мила срывающимся голосом.

      Таких громких восторженных оваций Миле ещё ни разу не приходилось слышать, уходя со сцены.

      Мила догадывалась, что Штефан просто жалеет её и бережёт её нервы. Как – то Славка обмолвился, что Данка и на репетициях служила мишенью, но сейчас Штефан тренировался один, он тренировался каждый день и подолгу. Мила восхищалась его упорством, но так как на репетициях задействована не была, то быстро заскучала и попросила директора цирка задействовать её где-нибудь ещё.

      – Лике нужна помощница в номере с голубями, – предложил он.

      В обязанности ассистентки входило открывать клетки с птицами и вовремя подавать кольца, шарики и другой инвентарь. Номер был очень красивым. Лика, в светло голубом струящемся платье, сама как большая светлая птица, держала на руках голубей и раскачивалась на качелях.

      Миле понравилось бывать на репетициях, репертуар цирка очень разнообразный,