Любовь от начала до конца. Юрий Ищенко

взялся её отнимать, но Наташа ударила меня по рукам. В запальчивости и шутя, конечно. Ты тут же перегнулась через стол и чуть оттолкнула Николаенко. При этом что-то сказала, после чего девчонки ещё громче засмеялись, а ты засмущалась и отвернулась.

      – Что? – не расслышал я.

      Ты слегка хлопнула ладонью по столу и требовательно попросила девочек:

      – Молчите!

      Не знаю почему, но мне подумалось, что ты сказала что-то не очень приятное для меня. Я всё ещё помнил пересказанный Швецовым разговор с тобой. Может, посмеялась надо мной, а теперь хотела скрыть это? Я не стал настаивать, но всё оставшееся время уже не дурачился, пытаясь догадаться по смешливым гримасам девчонок, что же ты сказала.

      Через час или полтора мы вышли от Вали и отправились к остановке. Шли все вместе. А потом мы с Валей обогнали вас, и я стал допытываться, ну что же ты всё-таки сказала.

      – Рома, не могу. Ты же слышал. Тоня просила… – мягко упорствовала Валя.

      – Наверное, что-нибудь… плохое? – упавшим голосом сказал я.

      Валя глубоко вздохнула, сжала губы так, что на щеках у неё появились симпатичные ямочки.

      – Тоня сказала: не трожьте моего Рому… Ну, успокоился?

      «Моего Рому»…

      Мне стало очень стыдно за то, что я подумал, будто ты можешь что-то плохо сказать обо мне. Даже прибавил шагу, чтобы вы с Наташей случайно не услышали наш разговор с Валей. Вместе с тем почувствовал благодарность к тебе и огромное облегчение.

      В тот день я сказал себе, что никогда больше не буду думать о тебе так.

      Как «так»? А вот «так»…

      Глава девятая

      Рядом с тобой

      Эти первые два осенних месяца были самыми счастливыми в новом учебном году. В школе затруднений не возникало. И с тобой отношения наладились. Я успокоился. Нет, я не стал тебя меньше любить. Просто ушла тревога, и стало легко на душе.

      Мне казалось, что теперь так будет всегда.

      Часто звонил тебе по телефону, и мы договаривались о встрече. Встречались вечером, часов в восемь, уже перед тем, когда начинало темнеть – на углу начальной школы. Я приходил первым и минут десять в ожидании тебя расхаживал вдоль школьного забора. Ты никогда не опаздывала.

      Я замечал тебя ещё издали. На тебе был коричневый и модный тогда болоньевый плащ, на ногах – белые туфли. Внутренне подбираясь, я лихорадочно вспоминал заготовленные слова и шёл навстречу. Не доходя несколько шагов, ты озарялась улыбкой:

      – Здравствуй…

      Переполненный чувствами, я в первые мгновения ничего не мог сказать, и мы шли молча. «Да, я в любовь поверю, когда молчим вдвоём…». Помнишь такую песню? Сколько в этом пропитанном чувствами молчании нежности, юношеской робости и желания быть смелым…

      Но молчать всё время нельзя, и я задавал ничего не значащий вопрос:

      – Как твои уроки?

      Ты отвечала, и дальше разговор складывался сам собой.

      – Пойдём здесь походим, – показывал я на аллею, которая протянулась от угла школы до стадиона.

      – Пойдём, – легко соглашалась ты, и мы, перейдя