Опасные игры. Карина Халле

скрип открываемой двери. Оба напряглись, рефлекторно разжали руки.

      – Кэмден! – закричал отец мальчика. Ребята выпрямились, посмотрели на дверной проём, в котором застыл его огромный, не внушающий доверия силуэт. В темноте девочка не могла различить даже черт его лица, не то что выражения. Но она знала, что Кэмден боится отца, и этого было достаточно.

      – Что вы там делаете?

      – Да просто лежим, – нервно ответил Кэмден.

      – Ты опять с этой? С девчонкой Уоттов?

      Девочка и Кэмден переглянулись. Она несколько раз была у него дома, но они прятались в его комнате. Только там они могли пообщаться, послушать музыку, побыть собой. Сводные сёстры Кэмдена любили его бесить, а мачеха так накачивалась таблетками, что не всегда могла себя контролировать.

      – Её зовут Элли! – закричал в ответ Кэмден. Девочка ощутила прилив гордости. Ей было приятно, что её защищают.

      Повисло молчание. Отец Кэмдена, шериф Палм-Вэлли, стоял неподвижно.

      – Ну, наверно, я должен радоваться, что ты не педик, как я думал, – сказал он наконец, прежде чем, хлопнув дверью, уйти в дом.

      Лицо девочки тут же залилось краской. Сглотнув, она посмотрела на Кэмдена. Его без того бледное лицо в темноте казалось мертвенно-белым, он рассматривал свои ладони.

      – Твой отец считает тебя геем? – спросила она.

      – А кто не считает? – ответил он с горьким смехом, не глядя на неё. – Ты же знаешь моё прозвище – Тёмная Королева. Если я не собираюсь взорвать школу, значит, пытаюсь насиловать младшеклассников.

      Лицо девочки свело от жалости.

      – Даже если бы ты был геем…

      – Я не гей, – быстро ответил он. Девочка ласково улыбнулась.

      – Я знаю. Но даже если бы ты им был, твой отец не имеет права так говорить.

      Кэмден вздохнул, снова лёг на батут.

      – Ну, это мой отец.

      Девочка провела ладонями по грязной поверхности батута.

      – А ты когда-нибудь думал, что можно было бы одеваться, ну, иначе?

      Она услышала, как он поперхнулся, и поняла, что слишком сильно его задела.

      – Что плохого в моей манере одеваться?

      – Да нет, на мой взгляд, ничего. Но просто, может быть, если ты не будешь так своеобразно одеваться и краситься, над тобой перестанут смеяться другие?

      – Но тогда я уже не буду самим собой. Я не хочу прятаться. Мне не стыдно быть Кэмденом Маккуином. Разве тебе стыдно быть Элли Уотт?

      – Да, – ответила она тихо.

      Он сел, склонился к ней ближе, посмотрел в глаза.

      – Ты серьёзно?

      Она нахмурилась.

      – Конечно. У тебя есть выбор, Кэмден. Ты можешь вести себя нормально, а не как фрик, и всё будет хорошо. А я не могу перестать быть собой. Не могу изменить свою походку, не могу убрать шрамы на ноге.

      Кэмден неотрывно смотрел на неё. Она немного занервничала, вытерла ладони о джинсы.

      – Ты никогда не показывала мне свои шрамы.

      Девочка напряжённо сглотнула.

      – И не собираюсь.

      – Неужели