Хрупкие создания. Дониэль Клейтон

Матери я избегаю, так что попросить у нее новый картридж не могу. А покупать некогда.

      – Зачем это? – Элеанор снова включает телевизор.

      – Сюрприз для Джиджи. – Голос мой звучит выше чуть ли не на октаву, я в предвкушении. – У меня есть парочка фото с ней и Анри в некой компрометирующей позиции.

      Элеанор хмурится:

      – Опять ты за свое?

      Ее слова меня задевают, и я чуть не выпускаю телефон из рук.

      – Мы за свое, – огрызаюсь и жду, что она извинится и поможет мне в исполнении моей маленькой шалости, как и тысячу раз до того.

      – Ага… Звучит круто. – Она наблюдает за тем, как моя сестра танцует партию Китри из «Дон Кихота». – Расскажи потом, как прошло.

      Не позволяю ее нерешительности остановить меня. Присоединяю телефон к компьютеру Элеанор и жду, когда загрузятся картинки. Стараюсь прикрыть экран, чтобы она ничего не увидела, но Элеанор даже взгляда не поднимает. Иногда она превращается в святую. Но я знаю, как это исправить. Распечатываю фото, удаляю с компьютера и выскальзываю из комнаты, пока Элеанор все еще в трансе.

      На одиннадцатом этаже пусто – почти все слушают у себя музыку, или сидят в общей комнате перед теликом, или подшивают туфли и тренируются. Я подхожу к Свету и трижды стучу. Никого нет. Закрываю за собой дверь. Выдыхаю. Вокруг меня фотографии прима-балерин, прекрасных тонких тел и идеальных ног.

      Когда мне исполнилось двенадцать, мама отправила меня через Центральный парк в общежитие. Наконец-то я стала достаточно взрослой, чтобы жить одной. Тогда я приходила в эту кладовку каждый вечер. Иногда даже засыпала на полу, и меня будили коменданты.

      Провожу пальцами по коллажам на стенах и нахожу свободное место. Прикладываю фото и смотрю еще раз на надпись: «Берегись, Джиджи». Кто-то еще ненавидит ее так же сильно, как и я. Я не одинока.

      Беру клей-карандаш, который стоит на телевизоре. Мажу фото и с силой припечатываю его к стене – так, словно бью Джиджи по лицу. Делаю шаг назад, чтобы полюбоваться делом рук своих. На первый взгляд совсем неясно, чем одно фото отличается от остальных. Хотелось бы мне увидеть лица людей, когда они это заметят. Особенно Джиджи.

      12. Джун

      Хорошо, что мне нужно взвешиваться вечером после занятий, мое время – 17:10.

      Джиджи куда-то ушла – наверное, нюхает где-нибудь цветочки и собирает букеты. Вся комната в моем распоряжении. Джиджи уже пару дней где-то пропадает, объясняя это тем, будто запах цветов помогает мозговой активности. Да она на любую глупость готова пойти, чтобы стать лучше.

      Так, что я сегодня ела? Три чашки чая, половину грейпфрута с щепоткой сахара, рисовый пирог, грамм двести супа, салат из зелени без заправки и несколько кусочков тунца. Хотя до тунца я так и не дошла. Засчитаю и его, потому что он был в салате. Только сегодня я могу есть сколько пожелаю. Нас взвешивают по средам, и день этот отмечают в каждом календаре, которые завешаны по территории школы. Для кого-то вроде Бетт это не проблема. У них есть в запасе парочка лишних килограммов, чтобы медсестра Конни