Ретроградный Меркурий. Марина Крамер

приехал вовремя, как обещал. Машину пригнал молодой человек с яркой красивой наружностью.

      Мите он понравился, оставили парня водителем в кадре, даже успели вечером порепетировать. Георгия он и не видел – Соня постаралась отложить эту встречу.

      А рано утром произошел взрыв. Точнее, услышали только громкий хлопок, но какая-то горничная утверждала, что видела и сам момент взрыва – к счастью, издалека, когда только шла на работу.

      Машина так и оставалась во дворе, решили на ночь ее не убирать, просто накрыли чехлом. Смена начиналась в восемь утра, планировали отснять как раз все эпизоды с машиной, поэтому отгонять ее было нецелесообразно.

      Страшно было представить, что было бы, если бы, например, та же горничная пришла на работу на пару минут раньше.

      Соня выскочила первой, услышав крики о пожаре.

      Машина действительно здорово горела, пожарных уже вызвали. Съемочная группа еще не явилась, вокруг толпились местные жители.

      Митя вышел на ватных ногах, шатаясь так, как он не шатался даже пьяный.

      – Это она.

      – Что – она?

      – Ну, она.

      – Господи, Митя, опять ты за свое. Сейчас приедут, разберутся.

      – Мы до вечера не доживем. Она задалась целью уничтожить меня. Сначала свести с ума, а потом уничтожить.

      – Прекрати, параноик, я не могу больше это слушать. По-твоему выходит, что она нам и погоду испортила?

      – Конечно! Ты напрасно ее недооцениваешь. – Митя выглядел вполне серьезным.

      Надо было его куда-то увести, пока не явился Георгий. Но Митя уперся, лег на лавочку и принялся громко оплакивать свою судьбу.

      Машину потушили, приехала полиция, начала оттеснять любопытных.

      – Митенька, пойдем, без тебя разберутся. Приедут сейчас наши, найдут владельца машины, а я займусь поиском новой – снимать-то все равно придется, времени на разговоры просто нет.

      – Да она не даст нам здесь снимать! Она вообще не даст мне ни снимать, ни жить!

      В разгар его истерики приехали киношники и, разумеется, Георгий.

      Полиция опрашивала свидетелей, поэтому уйти было невозможно. Предстоял самый ужасный «момент истины», и крайней была, разумеется, Соня.

      Георгий поначалу успокаивал ее – кто же знал, что так будет, машина застрахована, не о чем переживать. Но, увидев режиссера, изменился в лице и попросил объяснений.

      – Но ты же сам, сам предложил! Я тебе все честно рассказала, где работаю, что делаю. Ничего я не скрывала!

      – Как только ты могла меня снова с ним столкнуть?! Взяла бы машину, и все, зачем было звать меня сюда? – возмущался Георгий, багровея от злости. – Ты не просто меня использовала, ты еще и захотела надо мной поиздеваться!

      Очухался Митя, подошел, слегка пихнул Георгия в грудь.

      – Хватит на нее орать, – взял Соню за руку и потянул за собой, – пойдем-ка, поговорим, моя дорогая.

      Георгий несколько секунд ошарашенно смотрел на них, потом прокричал вдогонку:

      – Я так понял, что ты еще и спишь с ним? За похлебку?

      Ему