Указом награждать не предусмотрено. Проза XXI века. Юрий Любушкин

каждого русского, кто бы он ни был. Убивайте, не задумываясь, что перед вами старик, женщина или ребенок. Убивайте, убивайте, убивайте! За вас буду отвечать я!

      Так нужно для великой Германии. С нами Бог!

      Ох, и повеселились они от души в этой русской деревне Весёлки.

      А потом они чуть не угодили под гусеницы русских тридцатичетверок. Еле-еле ноги унесли. Откуда они взялись на их головы? Как с неба свалились.

      Глава 8. Октябрьским вечером

      (Самая короткая в повествовании)

      Москва… Вечереет… Сквозь высокое окно та же безотрадная картина. Тусклое октябрьское солнце, едва пробиваясь сквозь низкие свинцовые тучи, казалось, зацепилось о зубчатые стены Кремля. Одно хорошо – раз такая погода, вряд ли можно ожидать налета фрицевской авиации. Хотя… По ковровой дорожке вдоль длинного стола для совещаний с известной всему миру трубкой в руке неспешно расхаживает Верховный. Неимоверная тяжесть давит, гнет его плечи. Кто бы только знал, как тяжела она – Шапка Мономаха! Немыслимая нечеловеческая тяжесть! И он постоянно, из года в год, прет на себе этот груз ответстенности, эту непомерную ношу. Так и свалиться недолго, а тут еще война.

      Война… Он напряженно думает. Что занимает его мысли сейчас, когда он один на один с собой в этом знакомом до мельчайших под робностей рабочем кабинете? Мысли о старшем сыне Якове? Или о том, как младший, Василий, игнорируя все запреты отца – его запреты – сбежал на фронт простым летчиком? Он усмехнулся в прокуренные усы – сбегают с фронта трусы и подлецы, а на фронт уходят воевать настоящие мужчины. А немцы уже под Москвой, все ближе и ближе… А Ленинград в кольце блокады, лютуют сволочи, да-аа… Дела… Эх, Яша, Яша…