Два гонца из кондратьева ларца. В чертогах мегаполиса. Владимир Хачатуров

Надо же, а я и не знал…

      – Не огорчайтесь, – утешаем, – каждый из нас чего-нибудь да не знает, о чем-нибудь да не осведомлен. Вот мы, к примеру, тоже не знали, что вы этого не знаете, но мы же не огорчаемся, верно?

      – Ага, – соглашается, – на огорченных вы не похожи…

      – Хотите тот самый Париж увидеть?

      – Хотим, – говорит.

      А Стасу только того и надо: хвать клиента за рдяные ушки простофили и на солнышко к потолку – чтобы все увидал, ничего не пропустил.

      – Ну как, – интересуемся, – хорош Париж-городок?

      И сами себе ответствуем:

      – Знамо хорош, лучше не придумаешь!

      Глядь, а клиент уже того, – причастился истины. Гудбай, Вася – здравствуй Парамон!

      – Вот дерьмо! – негодует Стас. – Не уши, а груши – в момент обрываются. И чем их только крепят? Говно, а не конструкция…

      Я молча протягиваю ему галантерейный инструмент: нитки, иголки, наперстки. Он по инерции пытается увильнуть от рукоделья: может гвоздиками их прибить? Или шурупами присобачить?.. У нас и так, увещеваю, нарушений инструкции выше крыши. Давай хоть по мелочам не будем ее игнорировать… Он покорно вздыхает и принимается за работу с видом мученика, одалживающего человечество великим смирением. Тут я ему не помощник. Самое время произвести разведку этажом выше, где на обитых фальшивой кожей дверях красуется внушительная доска с вежливым предупреждением: «Господ адвентистов, буддистов, джайнистов, иеговистов, исламистов, кальвинистов, коммунистов, морфинистов, орфистов, папистов, сайентистов, сатанистов, синтоистов, фашистов, эзотеристов, янсенистов, а так же всех прочих сирых, нищих и обремененных (в том числе товарами широкого потребления), просим не беспокоиться. Осторожно, злая соседка! Набрасывается без предупреждения! Спасибо за внимание. Семья Протоплазмовых.»

      Диагноз ясен: стоит только войти во вкус и уже не остановиться. От удовольствия перечислять избавиться так же трудно, как от привычки хлебать щи лаптем. Хотя какое-то рациональное зерно в этом есть: пока прочтешь, беспокоить расхочется. Даже в том случае, если не обнаружишь себя в списке неугодных. Стой и недоумевай: как за дверь проникнуть, если ты ни Богу золотая кочерга, ни черту геморройная свечка? Пока кой-чего к кой-чему прикидывал, Стас нарисовался. Хвать по доске кулачищем и в замочную скважину воплем приветственным: а ну, у кого тут не лежит душа жить? А из-за дверей не менее истошный ор: У всех лежит! Ошиблись адресом! Сгиньте! Спасите! Помилуйте! Грабят, убивают, житья не дают!

      – Так мы ведь и есть спасители, – удивляется Стас и, отступая на шаг для разбегу, натыкается на мента с пистолетом. Руки! – рычит мент. Что – руки? – не врубается Стас. Руки вверх, объясняют ему. А ноги куда? Вниз, что ли? Или тоже вверх?.. Сейчас как дам пулькой промеж рог, враз поймешь что куда!.. А спорим, не дашь! Спорим, не пойму! – хорохорится Стас, и оборачивается к дверям задом. Мент стреляет. Пуля рикошетит от потолка в пол, от пола в стену, от стены в лестницу, от лестницы опять в потолок. Энергии