Агент Геката. Сергей Тюленев

Оно звучало так сильно, так несгибаемо и удивительно подходило ей, выражало всю ее суть. Произнесите имя «Мэгги», и вы почувствуете это. Звук начинается глубоко в горле, доходит до полости рта, где кипит и клокочет, пока губы не распахнутся в зычном «м» и не прорвутся, как прорывается дамба мощным потоком, разливается Темзой. Но поток ударного, главного «э» наталкивается на новую преграду двойного, упругого, каучукового «гг». Но и это препятствие преодолевается, хотя и не так широко, открыто, откровенно, как «э»; «и», пожалуй, похитрее, тоньше, оттого, впрочем, не менее вокалически действенно. Это «и» пробивает стены, пронзает как крик на виденной ею картине: человек стоял на мосту и кричал, и крик пронзал немоту пейзажа. Нет, неправы поэты, не видящие в имени («Как розу ни зови…» или «Что в имени тебе моем?») ничего особенного, отдающие первенство физической сущности над сущностью метафизической. Мэгги! Она – Мэгги! Что была бы она, если бы ее звали Мэри, Молли или Мэйси!

      – Мэг-ги, – произнесла она вслух.

      – Что? – спросил Нэнси.

      И несмотря на то, что сейчас она здесь одна, больная, она выйдет вон и отомстит всем этим здоровым, играющим во дворе, на свободе! Она пробьется к своему солнцу!

      Нэнси пришлось остаться с Мэгги на полчаса, пока та не успокоилась в своей постели. Нэнси что-то долго говорила Мэгги, что-то рассказывала. А Мэгги все смотрела туда, в окно, но как ни старалась, ничего кроме черных палок верхушки забора вокруг двора из своего угла ничего не видела.

      Потом на середину неба выплыла луна. Казалось, Мэгги и луна смотрели друг на друга, между ними шел какой-то бессловесный разговор, что-то спрашивала одними глазами Мэгги, луна отвечала ей и, в свою очередь, о чем-то спрашивала ее.

      Нэнси стало жутко. Она потеребила Мэгги за плечо:

      – Мэгги, Мэгги, – шепотом позвала она девочку…

      Сюрприз

      Сегодня на чай в три пополудни ожидалась мисс Оукли. Сердобольная, одинокая старая дева, но главное – вполне обеспеченная. Она с радостью приняла приглашение в прошлое воскресение после службы в церкви.

      Миссис Эмма Гуди (так звали хозяйку) специально села рядом с мисс Оукли, услужливо подсказывала ей номера церковных гимнов, которые объявляли (мисс Оукли недослышала). Когда служба закончилась, миссис Оукли поблагодарила, миссис Гуди ответила, как полагалось, что не стоит. Слово за слово: погода, монотонность жизни в провинциальном городке, – а там уже стало удобным пригласить на чай. Почему бы нет?

      Последние приготовления, еще раз оглянулась: все ли в порядке, а главное альбом с фотографиями, как всегда, будто бы положенный небрежно на край стола.

      Вот и стук дверного молотка.

      – Мисс Оукли, добро пожаловать! Легко нашли дом? Он спрятан за другими домами. Не все сразу отыскивают. Идут по улице дальше и только по номерам понимают, что пропустили. Приходится возвращаться.

      – Вы нашли укромный уголочек. Но, наверное, здесь так тихо.

      Прошли