Консул Содружества. Александр Зорич

снаружи. Ее больше не было.

      С восточной стеной нам тоже было по пути. Более того, славно было бы пройти вдоль нее внутри цеха. Но оказалось, что цех кишмя кишит термитами.

      Чен выдал гадам три гранаты, я прикрыл нас экранирующим облаком, и мы пулей вылетели под открытое небо.

      К моему изрядному удивлению, горящий танк все еще был жив.

      Правда, гордую эмблему батальона с его башни как корова языком слизала. Да и сама башня была больше похожа на подтопленную плазмометом сахарную голову.

      Башню, конечно же, заклинило – как и приводы вертикальной наводки пушки. Но упертые, как бараны, танкисты загнали нос своей машины на вал… задрали таким образом свою пушку в небеса… и, подрабатывая остатками гравитационной тяги, совместили с чем надо перекрестие, так сказать, своего прицела. Хотя какой там «прицел», какое «перекрестие»!

      Сверкнуло стабилизаторное кольцо пушки.

      Наушники затопило оглушительным треском – выброс энергии был за пределами критического максимума.

      Далекая турбоплатформа, которую я в первое мгновение принял за черную мушку в собственном глазу, расползлась по небу кудрявым розоватым облачком.

      Виват, «Крестоносцы»!

      Конечно, кроверны не преминули ответить…

      Мы улепетывали прочь из этого пекла в еще худшее пекло и потому не увидели, как именно сгинул этот стопятидесятитонный огарок воинской доблести.

      Но то, что его прикончили, – гарантия. Обломки, которые обогнали нас на первой космической скорости, принадлежали танковой пушке и ничему иному.

      Дальше нам предстояло пройти через эллинги рекультивации.

      Как я понимаю, компания-владелец Копей Даунинга, равно как и любая другая контора, лакомая до содержимого иноземных недр и околопланетных пространств, согласно Экологическому Кодексу Содружества обязана компенсировать ущерб, наносимый биосфере.

      Или хотя бы делать вид, что она этот самый ущерб компенсирует.

      Угробил миллион гектаров леса – посади рощицу местных березок и рябинок. Отравил море – налей искусственное озеро. Слопал железный астероид – запусти новый. Хоть из говна.

      Копи Даунинга портили в основном почвы. Это мне стало ясно за те семь минут, в течение которых наше отделение – тогда еще целое-невредимое – летело от сожженного леса к заводу. Тогда выяснилось, что лес был последним оплотом местной природы в районе Копей.

      В радиусе тридцати километров вокруг завода поверхность Глокка представляла собой обезвоженную, загаженную, замусоренную полупустыню.

      Вдали то и дело мелькали существа, подозрительно похожие на мутировавших крыс. Притом – прямоходячих.

      Кроме этого, поближе к Копям было полно котлованов, готовых поспорить в живописности с хорошим лунным цирком.

      Ясное дело, котлованы не являлись результатами метеоритных или ядерных бомбардировок. Это проседала почва в районах особо активных выемок породы…

      Так вот, в рекультивационных эллингах компания готовила новые плодоносящие