Индуистская мудрость. Виктор Лавский

в корзине

      И тут же угодила в пасть к змее,

      Которая лежала там, кольцом свернувшись,

      Голодная и без надежд на жизнь.

      Наевшись, ожила змея и выползла на волю

      Через дыру, проделанную мышью.

      Не беспокойтесь! Видите? Судьба сама хлопочет

      О том, чтоб нас сломить или возвысить. /5, 150/

      ***

      Кишащую червями, зловонную, высохшую, лишенную мяса, вымытую дождями ослиную кость с небывалым наслаждением грызет пес, и он, презренный, не потревожится, хоть стань рядом с ним сам Повелитель богов, – так ничтожный и живет в ничтожестве. /40, 64/

      ***

      Никогда не похитить вору богатство, которое возрастает, хотя и раздается жаждущим, и которое становится больше и больше, и даже в конце времен не гибнет это сокровище – пред теми, кто им, скрытым от глаз, называемым знанием, обладает, отбросьте высокомерие, цари! Что с ним сравнится? /40, 65/

      ***

      Травой – антилопа, рыба – водой,

      Добрый живет довольством в себе.

      Кто в мире враждует без всяких причин?

      Трое: охотник, рыбак, клеветник. /5, 151/

      ***

      Если у людей есть терпенье, то зачем доспехи? Если есть у них гнев, то зачем им враги? Если обладают они безупречным знанием, то зачем им богатства? Если скромны они, то зачем им украшенья? Если они наделены высоким талантом, то зачем им власть? /40, 65/

      ***

      Пусть истощен голодом, пусть одряхлели его годы, пусть силы покинули его, пусть безнадежно его положение, пусть угасло его величие, пусть жизнь оставляет его, но, гордый владыка зверей, лев, мечтающий о куске мяса из разодранного лба слона, обезумевшего от течки, разве станет жевать сухую траву? /40, 66/

      ***

      Едва-едва я причастился знанья,

      Как мной безумье овладело

      И обуяла мысль, что я – всезнающ!

      Когда же стал общаться с мудрецами,

      Избавился от этой лихорадки,

      И мысль пришла иная, что я – глуп! /39, 34/

      ***

      У наделенного высоким духом есть, как у цветочного бутона, два пути – либо над всеми возвышаться, либо увядать в лесной глуши. /40, 66/

      ***

      Есть у богатства три дороги – даяние, наслаждение и гибель, тому, кто не раздает богатства, не использует его для наслаждений, непременно уготована третья дорога. /340, 68/

      ***

      Алмаз отполированный на камнях, победитель, покрытый ранами, слон, изнемогший от течки, река, в осеннюю пору обнажившая песчаные отмели, месяц, уменьшившийся до одной шестнадцатой доли, дева, обессилевшая от страсти, люди, раздавшие свое богатство нуждающимся, – сверкают, благодаря тому, что отдали часть себя. /40, 68/

      ***

      Если есть жадность, зачем еще недостатки?

      Если клевещешь на всех, зачем еще преступленья?

      Если правдивость есть, к чему тогда тапас?

      Если есть чистота, к чему тогда тиртхи?

      Если приветливость есть, к чему родные?

      Если достоинство есть, к чему украшенья?

      Если знания есть, к чему тебе деньги?

      Если бесславие есть, к чему тогда смерть? /5, 151/

      ***

      В дни благоденствия душа великих нежна,