История обольщения. Россия. Алексей Митрофанов

получалось. Он должен был полностью раствориться в очередном предмете своей страсти, это была одна из составляющих его инструментария обольстителя. Пушкин брал чувством, Вульф – умом. Учитывал характеры, просчитывал ходы. Сегодня он бы мог стать коучером по нлп. Тогда был просто ловеласом.

      Оба, впрочем, зачитывались романом французского политического деятеля Пьера Шодерло де Лакло «Опасные связи» и считали именно этого автора своим настоящим учителем.

      Да и сам Александр Сергеевич был, разумеется, не единственным стихотворцем, который использовал свои способности не только ради публикации в журнале, но и для позитивного воздействия на интересный пол. Просто, что называется, труба пониже – дым пожиже. Вот, например, стихотворение поэта и краеведа Дмитрия Ознобишина, написанное в 1851 году:

      Была пора! Мне муза молодая

      Беспечною сопутницей была

      И, кудрями у юноши играя,

      По имени так ласково звала.

      Доверчиво глядел я в очи милой,

      Я лепет уст смеющихся ловил;

      Надеждами, восторгом сердце жило…

      Была пора! – я плакал и любил…

      Все унесло в полете быстром время,

      Сроднился я с бессонливым трудом,

      Чело браздит забот тяжелых бремя,

      И кудрей шелк оделся серебром.

      Подчас в груди встает невольный ропот,

      О прошлых днях ревнивая тоска!..

      Убил мечты неумолимый Опыт…

      Готов рыдать… Нет слез у старика!

      Сорокавосьмилетний «старик» посвятил эти строки одной из родственниц инспектора смоленской врачебной управы Франца Забелло. А мы, пользуясь случаем, отметим, что прием этот – прикидываться стариком – работал еще в позапрошлом столетии. Механизм его, в общем, понятен: нужно сделать так, чтобы восторженная барышня принялась бы тебя переубеждать – нет, дескать, какой ты старик! Самый сок!

      * * *

      Антон Павлович Чехов не гнушался идти этим проверенным путем. Ухаживая, за гимназической приятельницей свой младшей сестры, некой Юношевой, монотонно бубнил:

      Как дым мечтательной сигары,

      Носилась ты в моих мечтах,

      Неся с собой судьбы удары,

      С улыбкой пламенной в устах…

      Вообще же, каждый пользовался тем, чем его одарила судьба и природа. Пушкин был поэт – он, соответственно, читал стихи. Богач завлекал роскошью. Подтянутый гусар хорош был в танцах. Живописец, разумеется, писал портрет.

      Чеховский «Дом с мезонином», написанный в 1896 году, раскрывает нам глубины чувств истинного художника, а заодно намекает на то, как эта творческая профессия способствует обольщению: «Я любил Женю. Должно быть, я любил ее за то, что она встречала и провожала меня, за то, что смотрела на меня нежно и с восхищением. Как трогательно прекрасны были ее бледное лицо, тонкая шея, тонкие руки, ее