Хранители семейных историй. Цикл «Пиши как художник». Марина Генцарь-Осипова

жар снижала. Пыхтела.

      ⠀

      – Ой-ей, пришпарилася. Вскрикнула. Спасла. Молча прижала к себе. Испуг не показала.

      ⠀

      1997 г.

      Похудела Тамара. Осунулась. Чаще лежала. Дети ходили угрюмые.

      ⠀

      – Ванька, знаю, шо болею, че прячитеся. Недолго осталася. Врачихи общалися – смекнула.

      ⠀

      Кивнул старший. Онемел.

      ⠀

      – Семью собрать надобно, проститься. Распишу, кому како добро забрать. Старшей внучке ковер, младшей – медаль трудовую. Вы уж дом продадите, всем поровну… – прерывался голос. Не дрожал.

      ⠀

      Белёная комната. Пасмурно.

      Железная кровать держала немощное тело. Тома, побежденная болезнью. Но в нарядном платке.

      ⠀

      Четырнадцать потомков с малышами на руках – выстроились шеренгой.

      ⠀

      Усталые веки скрывали слезы гордости и сжигающей тоски. 72 года жизни. Все в них. Сыны, дочери, внучки, внуки. Ладные, собранные. Пробежала жизнь. Кажется, не зря.

      ⠀

      Отвернулась с трудом. Молча плакала. Не хотела жалости. Слов не нашла. Только стих написала по-своему, да оставила под подушкой:

      ⠀

      Закопайте мать-старушку

      И возьмите мой бокал,

      И налейте русской водки

      И запейте всю печаль.

      ⠀

      Текли года, летели дни,

      И жизнь была, возможно, всякой.

      Бывало так, что иногда

      Хотелось очень, очень плакать.

      ⠀

      Неделя – в дымке отчаяния, осознания и глупых попыток помочь – ушла.

      ⠀

      Все затихли. Печь не трещала. Деревянные стены – окаменели. Рябинка горестно повесила голову. Елька ветками проводила кортеж до самого леса.

      ⠀

      Раздались гудки, девушка сглотнула комок слез:

      – Алло, добрый день! Дом еще продаете?

      ⠀

      Скрипучие ворота тихонько распахнули объятия.

      – Говорил вам, ишо поживем, подлатаемся! – шепнул Рябинке счастливый дом.

      Ксения Ганжа

      @ksanaganzha

      ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА

      Представьте себе обычный панельный дом. 9 этажей, серый фасад. За дверью подъезда томятся тяжелые запахи сигарет и канализации. Сурово грохочет лифт. Спит навеки голодный центральный мусоропровод. Ничего, что может привлечь внимание даже самого бдительного сыщика.

      ⠀

      Но если вы подниметесь на пятый этаж, то обнаружите возмутительно-оранжевую металлическую дверь. Она, как крышка шкатулки, прячет за собой мое самое доброе воспоминание. Квартиру под номером 88.

      ⠀

      Когда бабушки и дедушки не стало, пристанище их жизни было нещадно выпотрошено многочисленными родственниками, которых всегда оказывается гораздо больше, чем вы себе представляли, если речь заходит о наследстве.

      ⠀

      Именно поэтому я так переживала, стоя на пороге полутемного коридора. Перед глазами раскинулась безжизненная гостиная. Бумажки на полу. Чужие следы. Одинокая ножка от табуретки. Ни стола. Ни стульев. Ни даже дурацкого ковра