Поцелуй на закате. Триш Мори

приятным вечером.

      Правда, Рауля трудно назвать обыкновенным. Не было ничего ординарного в этих широких плечах и иссиня-черных блестящих волосах. Он, казалось, заполнил все помещение, проходя мимо столиков. Как приятно было сесть напротив и беспрепятственно упиваться мускулистой фигурой, глубокими глазами, черными бровями вразлет! Рельефные скулы, прямой нос, пылкие губы – черты лица Рауля были четкими, будто его вылепил скульптор.

      – Уже второй раз за день я встречаю тебя одну, – сказал он после того, как заказ был сделан. – Гарбас не смог остаться с тобой?

      Габриелла сжала салфетку, лежащую на коленях. Консуэло и правда не смог, но Раулю не обязательно об этом знать. Ведь он явно затаил злобу на молодого человека. Она не понимала, что происходит.

      – Ему позвонили по телефону, и он уехал. Что-то важное, я полагаю.

      – Важнее, чем ты?

      Габриелла смутилась и подождала, пока официант наполнит бокал божоле, отливающим рубином в свете, исходящем от лампы в центре стола. Конечно, Консуэло не имел в виду ничего плохого, когда задерживался или внезапно менял планы – это происходило так часто, что она привыкла. Но оставить ее одну в такой день… «У него были веские причины», – уверяла она себя. Но какими причинам он руководствовался, когда предложил съехаться?

      Вздохнув, Габриелла приподняла бокал, чтобы восхититься цветом вина. Может, Консуэло чувствовал себя обделенным? Ведь все ее внимание было уделено дедушке, а на втором месте стояла Филиппа. Может быть, он мечтал изменить это? Тем не менее неужели пара совместных ужинов и вечеринок способна послужить поводом для совместного проживания?

      Габриелла заметила, что Рауль ждет ответа. Поэтому она решила отложить размышления об отсутствии Консуэло и об их отношениях. Девушка иронично улыбнулась:

      – Конечно, намного важнее. Однако я пришла сюда не для того, чтобы обсуждать это.

      – За нас, Габриелла. За старую дружбу и большое будущее.

      Его слова все перевернули в ее душе.

      – За нас, – сказала она и глотнула вино, с наслаждением ощущая, как тонкий вкус обволакивает горло.

      Габриелла наблюдала за Раулем. Ей нравилось, как он на нее смотрит, и она гадала, нравится ему увиденное или нет. Она уговаривала себя, что не стоит искать слишком много в его взгляде. Габриелла чувствовала и слышала сейчас то, что, по ее мнению, было невозможно. Ему не могут принадлежать речи о большом будущем и сожаления о долгой разлуке, обещания больше не исчезать из ее жизни, заверения, что не только в память об Умберто он пришел сюда.

      Она отставила бокал, пока алкоголь не навеял ничего лишнего.

      – Ты был у Умберто за неделю до его смерти?

      Рауль застыл.

      – Тебе сказал об этом дедушка?

      Габриелла покачала головой, и ее волосы заискрились в свете ламп. Перед похоронами она собрала волосы в скромный хвост, но время и влажность растрепали их. Поэтому сейчас они мягко обрамляли ее лицо.

      – Нет, мне сообщила медсестра. Он умер